Форум » ТРАДИЦИЯ И ТРАДИЦИОНАЛИЗМ » ГНОСТИЦИЗМ » Ответить
ГНОСТИЦИЗМ
Василина: Абраксас или (более ранняя форма) Абрасакс (греч. Ἀβρασάξ) — гностическое космологическое божество, верховный глава Небес и Эонов, олицетворяющий единство Мирового Времени и Пространства. В системе Василида имя Абраксас имеет мистический смысл, поскольку сумма числовых значений семи греческих букв этого слова дает 365 — число дней в году. Α = 1, Β = 2, Ρ = 100, Α = 1, Σ = 200, Α = 1, Ξ = 60 Согласно Каббале Вселенная разделена на 365 эонов, или духовных циклов; их сумма является Великим Отцом, которому дано каббалистическое имя Абраксас. Это символ числа Божественных эманаций. Абраксаса изображали в древнем индийском, персидском, египетском искусстве, на античных геммах в виде существа с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В одной руке он держит нож или плеть, в другой — щит, на котором начертано имя Йах (егип. Jah — молитвенный возглас, в Элевсинских мистериях превратившийся в имя божества Солнца). Петух символизирует начало нового дня, нож — смерть материального тела, плеть — власть. В египетском искусстве Абраксас обычно представлен со знаком Анх, скипетром и в головном уборе с рогами, над которым располагается знак «Миллионы лет» (маленькая фигурка человека с поднятыми к небу руками). В поздней античности и в Средневековье изображение этого божества трактовали следующим образом: петух — символ предвидения и бдительности, змеи — внутреннего чувства, интуиции и озарения. Другие эманации этого божества — Ум, Слово, Мудрость, Сила. Считается, что своим происхождением Абраксас обязан древнейшим образам змея, дракона. Мистическая фигура видоизменялась самым разнообразным образом и заменялась различными изображениями, языческими и др., уже ничего общего с гностицизмом не имеющими. Ср. Bellermann «Ueber die Gemmen der Alten mit dem Abraxasbilde» (Berlin, 1817—19); Barzilai «Gli Adraxas» (Триест, 1873). (W)
Ответов - 31
goutsoullac: 1) Гностический Катезизис: http://www.castalia.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=548&Itemid=67 2) Пятая глава "Экзегезы" Филлипа Дика: http://www.castalia.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=547&Itemid=67 3) "Анализ гностицизма через призму прошлого и настоящего". Автор - Мюррей Стейн - президент международной юнгианской ассоциации. На мой взгляд, это важнейшая статья.http://www.castalia.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=562&Itemid=67
Олег Гуцуляк: Перевел снова начальную молитву Куласты, я ее много переводил в 2006-2008, но все погибло во время преследований. В гностическом сообществе про это разговорились, снова перевел как образец стиля: "Во имя Жизни, я благословляю великую Ярдну живой воды. Во имя света, я очищаю мои руки в праведности и уста в вере. Да произносят они слова света, и да будут мои омовения достойными через мысли света. Прославляю имя твое: прославлено твое имя, господин мой, Гнозис Жизни, я прославляю тебя! И да будет прославлено это самопроявленное лицо сияния". Это наиболее частая молитва, при омовении рук перед намазом. Процедура намаза с небольшими модификациями заимствована в ислам из манихейства либо мандейства. Могу в принципе опять что-то попереводить оттуда, Рахмию хотя бы (псалмы по дням недели). Мандеи, как и зороастрийцы, выступают в качестве "Ветхого Завета" для манихеев, организационно манихеи отделились именно от мандеев, то есть Куласта - это то, что Мани Хайя в детстве слышал ежедневно, основная богослужебная книга. А Авеста - это первая книга света, так что в любом случае предшествующая традиция. Мани Хайя прямо призывает в "Письме об основаниях" изучать и интерпретировать предшествующие традиции (зороастризм, буддизм, джайнизм, мандейство, гностическое христианство), так как они определенно содержат истину, которую можно выделить логическим путем. Второй гимн еще красивый: Осветился и осветил нас Зихрун, великая тайна сияния, света и славы, от которого Иисус Хайя вытек и раскрылся, и от его сущности выросло благородное потомство сильной и возвышенной Жизни. Он сотворил богов направо и налево, и поставил их на их собственных шекинтах, и они испустили свет и оделись в лучезарные одежды, и прославлены в знании и Отец их пересадил их из дома жизни. И ученику подобает восхвалять своего учителя как своих родителей. Боги поднялись на тронах сияния, света и славы и сняли короны со своих голов, и поставили их на троны сияния, света и славы, говоря: "Учитель лучше родителей! Поднимись, отец наш, во славе, и положи на меня руку правды, и великую правую руку исцеления!". И Жизнь да будет прославлена! (с) Ярослав Золотарёв
Олег Гуцуляк: Ахамоф и происхождение видимого мира. А о том, что вне Плиромы, говорят они следующее: Помышление горней Премудрости, которое называют также Ахамоф, отделившись вместе со страстью от Плиромы, говорят, по необходимости сильно воскипело в местах тьмы и пустоты: ибо оно стало вне света и Плиромы, и, подобно выкидышу, не имело образа и вида, потому что ничего не получило. Но сжалился над ним горний Христос, и, простершись чрез Крест, собственною силою своею образовал образ только по сущности, но не относительно знания; и сделав это, отступил назад и взял с собою свою силу, предоставив Помышление самому себе, чтобы, почувствовав свое страдание по причине отчуждения от Плиромы, возжелало превосходнейшего, имея между тем в себе некоторую воню бессмертия, оставленную в нем Христом и Святым Духом; почему и называется оно обоими именами: и Премудростью по имени Отца, ибо Отец его зовется Премудростью, — и Святым Духом по Духу Христову. Получив образ и способность разумения, но тотчас оставшись без соприсутствовавшего ему невидимо Слова, то есть Христа, оно устремилось на поиски оставившего его света, но не могло настигнуть его, потому что воспрепятствовал Предел. И при сем-то, как утверждают, Предел, возбраняя Помышлению стремиться вперед, изрек: Иао, от чего и произошло имя Иао. Не могши перейти за Предел по причине соплетенья со страстью, и оставшись вне одно, (Помышление) подпало всякого рода страданию, — ибо оно многоразлично и разнообразно, — и во первых страдало печалью о том, что не достигло желаемого, а также страхом, чтобы не покинула его и жизнь, как покинул свет, при этом еще — недоумением, и все это было сопряжено с неведением: только помышление вследствие страстей не подверглось лишь некоторому изменению, как Эон, бывший его матерью, то есть первоначальная Премудрость, но имело природу совершенно противоположную. К нему превзошло еще другое расположение, а именно, расположение обратиться к Тому, кто даровал жизнь. 2. Таковы, говорят, были происхождение и сущность вещества, из которого составился этот мир: от того обращения получила происхождение всякая душа как мира, так и Демиурга; от страха же и печали получило начало все остальное. Именно: от слез его произошла всякая влажная сущность, от смеха — светящаяся; от печали и изумления — телесные стихии мира. Ибо, как говорят, оно то плакало и печалилось о том, что оставлено одно во тьме и пустоте, то веселилось и смеялось, когда ему приходил на мысль оставивший его свет, то опять впадало в страх, а иногда в недоумение и изумление. 3. Что же далее? Здесь выходит не малая трагедия, ибо каждый из них по своей фантазии, один так, другой иначе, с важностью объясняет, от какой страсти, из какой стихии получила происхождение какая-либо сущность. И, как мне кажется, не без причины они не хотят учить этому всех въявь, но учат только тех одних, которые в состоянии давать, за такие таинства большую плату. Такие учения не похожи на то, о котором Господь наш сказал: «даром получили, даром давайте» (Мф. 10:8): это напротив — таинства странные, чудовищные и глубокие, которые достаются со многим трудом любителям лжи. Кто не потратит всего своего имущества, чтоб узнать, что от слез Помышления страстного Эона получили происхождение моря, источники, реки и вся влажная сущность, а от смеха свет, от изумления же и замешательства телесные стихии мира? 4. Впрочем, я хочу и сам привнести нечто к развитию их учений. Ибо я вижу, что одни воды, как-то: ключи, реки, дожди и им подобные, пресны, а морские солоны и прихожу к мысли, что не все они произошли от слез Помышления, потому что слеза по качеству своему солона. Посему явно, что только соленые воды произошли от его слез. Но вероятно, что помышление, бывши в великом томлении и затруднении, проливало и пот. Посему согласно предположению их должно допустить, что ключи, реки и другие пресные воды произошли не от слез его. Ибо невероятно, чтобы и соленые и пресные воды произошли от слез, тогда как качество слез одно. Вероятнее же то, что первые — от слез, а вторые от пота. А так как в мире есть еще некоторые теплые и едкие на вкус воды, то должен ты понимать, при каком действии и какою частью испустило оно эти воды. Такие выводы согласны с их предположением. 5. Когда таким образом матерь их перешла все состояния страсти, и с трудом высвободилась из них, то она обратилась, говорят, с мольбою к покинувшему ее свету, то есть Христу. Он же, взошел в Плирому, сам как будто поленился низойти из нее в другой раз, а послал ей Параклита, то есть Спасителя, потому что Отец передал ему всю силу и отдал ему во власть все, а подобно сему поступили и эоны, чтобы «Тем создано было всяческое, видимое и невидимое, престолы, божества, господства». Посылается же к ней Спаситель с своими ангелами сверстниками. А Ахамоф, говорят, устыдилась его и сперва ради скромности наложила на себя покров, а потом, когда увидала его со всеми его дарованиями, получила силу от его появления и устремилась на встречу ему. И он дал ей образ относительно знания и совершил исцеление ее страстей. Он отделил их от нее, но не оставил их в небрежении (ибо невозможно было уничтожиться им, подобно страстям первоначальной Матери, потому что они укоренились уже и вошли в силу), а напротив того, отделив их особо, слил вместе, сплотил, и из бестелесной страсти превратил их в неорганизованное вещество; потом придал им способность и свойство входить в смешения и в телесные составы, так что произошли две сущности: худая от страстей, и другая причастная страданию — от обращения ее. И посему, говорят, что Спаситель все создал в возможности. Ахамоф же, учат они, освободясь от страсти, в радости начала рассматривать бывшие с ним светы, то есть явившихся со Спасителем ангелов, и совокупившись с ними, породила плоды по образу их, то есть духовное порождение, составившееся по подобию спутников Спасителя. *Ахамоф - это слово производят из еврейского "Хокма", что значит - Премудрость. (стр. 29—32). Образование Демиурга. 1. Итак, когда, по словам валентиниан, произошли эти три рода бытия, — одно от страсти, то есть вещество, другое от обращения, то есть душевное, и третье, которое произвела сама Ахамоф, то есть духовное; тогда она обратилась к образованию их. Но духовного образовать не смогла, потому что оно было одной сущности с нею; занялась же образованием душевной сущности, происшедшей от ее обращения, и произвела на свет Спасителевы уроки. И сперва говорят, из душевной сущности она образовала Отца и царя всех существ как единосущных с ним, то есть душевных, что называют они правым, так и происшедших от страсти и вещества, что называют левым. Ибо все, что после него, говорят, образовал он приводимый неприметно в движение Матерью, почему называют его и матере-отцом (Μητροπατωρ) и не имеющим отца (Απατωπ) и Демиургом (Δημιουργος), и Отцом, говоря, что он отец правого, то есть душевного, и зиждитель левого, то есть вещественного, царь же вообще всего. Ибо говорят, что это Помышление, желая сделать все в честь эонов, создало подобия их, лучше же сказать, создал Спаситель при посредстве Помышления. И оно было сохранено неведомым Демиургу во образ невидимого Отца, а Демиург был сделан образом единородного Сына, образами же прочих эонов — архангелы и ангелы получившие бытие от Демиурга. 2. Посему, говорят, будучи творцом всего душевного и вещественного, он соделался Отцом и Богом сущего вне Плиромы; потому что привел в раздельность две слитые сущности из бестелесного произвел тела, создал небесное и земное; стал зиждителем вещественного и душевного, правого и левого, легкого и тяжелого, стремящегося вверх и долу. Он уготовал семь небес, по верх которых, по словам их, Демиург, и потому называют его седмерицею, а матерь его Ахамоф осмерицею, сохраняющею за собою число началородной и первой осмерицы Плиромы. О семи же небесах говорят, что они разумны, и полагают, что они ангелы; и сам Демиург также ангел, но подобный Богу, равно как и о Рае, который выше третьего неба, утверждают, что он по силе четвертый архангел, и от него обитавший в нем Адам заимствовал некоторые качества. 3. Но хотя Демиург думал, говорят они, что создал это сам собою, однако он творил при содействии Ахамофы. Он сотворил небо, не зная, что такое небо; создал человека, не зная, что такое человек; произвел на свет землю, не зная, что такое земля; а также и обо всем говорят, не знал он идей того, что творил, не знал и самой Матери, а думал, что все это — он сам. И причиною этого мнения, по словам их, была его Матерь, восхотевшая выставить его таким, чтобы он был главою и началом собственной сущности и господином всякого рода действия. А матерь сию называют и Осмерицею и Премудростью и Землею и Иерусалимом и Святым Духом и Господом в мужеском роде; занимает же она место в средине: выше Демиурга, и ниже или вне плиромы, до самого скончания. 4. Итак, поелику, по словам их, вещественная сущность произошла из трех страстей: страха, печали и смущения, то думают, что душевное получило происхождение от страха и обращения, и именно от обращения производят Демиурга, а от страха — все прочие одушевленные существа, как-то души бессловесных животных, зверей и человеческие. Посему, говорят, Демиург, будучи неспособен к познанию чего-либо духовного, подумал, что сам Он один Бог, и сказал чрез пророков: «Я Бог, и нет кроме Меня» (Ис. 45:5—6, 46:9). Далее они учат, что от печали произошли духи злобы; отсюда получили бытие диавол, которого называют они и миродержителем, бесы и ангелы и всякое духовное злобное существо. И хотя Демиурга они называют сыном их Матери, а миродержителя — тварию Демиурга, но говорят, что миродержитель знает превысшее его, потому что он дух злобы, а Демиург, как душевный, не знает. Матерь их, по их словам, обитает в пренебесном месте, то есть в средине, а Демиург — на небесах, то есть в седмерице, миродержитель же — в нашем мире. Телесные стихии мира произошли, как сказали мы прежде, от ужаса и замешательства, как от более незначительного; именно: земля от состояния ужаса, вода от движения, произведенного страхом, воздух от сгущения печали; огонь же, производящий смерть и тление, присущ всем им так же, как и неведение, по их учению, скрыто в тех трех страстях. 5. Создавши мир, (Демиург) сотворил и перстного человека, взяв не от этой сухой земли, но от невидимой сущности, — от разлиянного и текучего вещества, и вдунул в него человека душевного. И это — человек, созданный по образу и по подобию: по образу он веществен и близок, но не единосущен с Богом; а по подобию душевен, почему сущность его названа духом жизни, происходящим от духовного истечения. После всего он, говорят, обложил его кожаною ризою, а под нею они разумеют — эту чувственную плоть. 6. Далее говорят, что Демиург не знал о порождении матери своей Ахамофы, которое родила она от созерцания окружающих Спасителя ангелов, и которое, как единосущное с матерью, было также природы духовной: оно было вложено в него тайно, без ведома его самого, чтоб, будучи чрез него посеяно в происшедшую от него душу и вложено, как бы в чрево в это вещественное тело, возросло в них и со временем сделалось способным к приятию совершенного разума. Итак, по словам их, по неизреченному промышлению, без ведома Демиурга вместе с его дуновением был всеян Премудростью духовный человек: ибо (Демиург) не знал как Матери, так и семени ее, которое само, говорят они, есть Церковь, образ Церкви горней. Таким представляют они в самих себе человека, что душу имеют они от Демиурга, тело от персти, плоть из вещества, а духовного человека от матери Ахамофы. (стр. 33—35). Учение офитов. 1. Другие опять говорят чудовищное, именно, что в силе Глубины существует некоторый первый свет, блаженный, нетленный и безграничный; Он есть Отец всех вещей и назван Первым Человеком. Из него происшедшую мысль называют Его Сыном, и вот, говорят, — Сын человеческий, второй человек. Ниже их есть Св. Дух, и ниже высшего Духа отдельные стихии: вода, темнота, глубина и хаос, над которыми носится Дух, называемый у них Первою Женою. Когда же в последствии, говорят, Первый Человек с Своим Сыном возвеселился о красоте Духа, т. е. жены, и озарил Ее, то родил от Нее нетленный свет, третьего мужа, которого они называют Христом, Сыном Первого и Второго человека и Святого Духа, Первой Жены. 2. Но так как Жена, Которую Они называют также матерью живущих, когда вступили в общение с Нею Отец и Сын, не могла ни вынести, ни воспринять величия светов, то переполнилась и переливалась на левую сторону; и тогда Единственный Сын Их, Христос, как принадлежащий к правой стороне и стремящийся в высоту, внезапно вместе с матерью был взят в нетленный эон. Это есть истинная и святая Церковь, которая была наименованием, собранием и соединением Отца всех вещей, Первого Человека, и Сына, Второго Человека, потом Христа, Их Сына и помянутой Жены. 3. Но сила, учат они, которая перелилась из Жены, имея орошение света, спустилась от отцов своих; имеет же орошение света, по своей собственной воле; и ее называют левою, Пруникос, Премудростью; и мужеско-женскою. И она по простоте своей спустилась в воды, бывшие еще неподвижными, привела их в движение, смело спустившись до последних глубин, и получила от них тело. Ибо, по словам их, все устремилось к орошению ее света, пристало к нему и окружило, и если бы его не имела, быть может она вполне была бы поглощена и потоплена материею. Будучи связана материальным телом и весьма им обременена, она пришла, наконец, в себя и попыталась убежать от вод и вознестись к матери, но была не в силах по причине тяжести окружающего ее тела. Находя себя в очень худом состоянии, она старалась скрыть свет, который свыше, боясь, чтобы и он, подобно ей, не потерпел обиды от низших стихий. И получив силу от орошения своего света, она воспрянула и воспарила на высоту: и пришедши на высоту, она расширилась, покрыла часть (пространства) и сделала из своего тела видимое небо: она осталась под небом, которое сотворила, доныне имеет образ водяного тела. Когда же возжелала высшего света и вполне получила силу, она отложила тело и освободилась от него. И это тело, которое она отложила, называют они женою от Жены. 4. Кроме того, Сын Ее, говорят они, имел также в себе некое дыхание нетления, оставленное Ему Матерью; чрез которое Он действует, и, сделавшись могущественным, произвел и Сам, как говорят, из вод Сына без матери; ибо они принимают, что Он не знал матери. Его Сын опять, подражая Своему Отцу, произвел второго сына. Этот третий также родил четвертого, а четвертый опять пятого Сына. От пятого, говорят они, родился шестой Сын; а шестой родил Седьмого. Таким образом произошла у них седмерица, тогда как мать занимает восьмое место; и как в своем рождении, так и по достоинствам и силам они предшествуют один другому. 5. Они дали также имена своим вымышленным лицам, именно: первый от матери называется Иалдаваоф, сын от него — Иао, его сын — Саваоф, четвертый — Адонеус, пятый — Элоеус, шестой — Ореус, и седьмой и последний — Астанфеус. Эти небеса и силы, власти, ангелы и творцы, по их предположению, сидели на небе в порядке своего рождения, невидимо управляя небесным и земным. Первый из них, Иалдаваоф, не уважал матери, потому что без чьего-либо дозволения произвел детей и внуков, а также ангелов, архангелов, силы, власти и господства. Затем его сыновья начали с ним спор и брань за господство; поэтому Иалдаваоф в скорби и отчаянии обратил взор на лежащую внизу тину материи и направил на нее свою похоть, отчего родился сын. Это есть Ум, вьющийся в образе змия, отсюда дух, душа и все в мире; оттого произошли всякая забывчивость, злоба, ревность, зависть и смерть. Этот змееобразный и извитый Ум, получил еще более изворотливости от Отца, когда он был с Отцом на небе и в раю. 6. Вследствие сего, радуясь и похваляясь о всем, что ниже его, Иалдаваоф сказал: «Я Отец и Бог, и кроме Меня нет никого». Мать же, услышав это, воскликнула к нему: «Не лги, Иалдаваоф, ибо выше тебя есть Отец всего — Первый Человек и Человек, Сын человеческий». (стр. 101—103). (Ириней Лионский - "Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания". Цит. по книге: Св.Ириней Лионский - "Творения". Переводчик: Прот.П.Преображенский, Н.И.Сагарда. "Святоотеческое наследие". Издательство: "Паломник", "Благовест". 1996г.).
Амира: "ЧЁРНАЯ ТЬМА" И "СВЕТОВОЙ ЧЕЛОВЕК" У гностиков есть такая тема, что Люцифер это LIM (Люцифер, Иштар, Меркурий) - воплощение истинного андрогина, то есть соединение мужского и женского в одной ипостаси. Некоторые гностики считают единство Утренней и Вечерней звезды подлинной андрогинностью. При этом Павел говорил, что Иисус и есть Утренняя звезда. Тут выясняется интересная деталь. Павел, по сути, строил другое христианство, клерикальное, с римским влиянием. В Библии выражение “утренняя звезда” встречается в Исаи 14:12 как еврейское слово "heeyleel" (в латинской Вульгате - Lucifer имя Венеры), Петра 1:19 и Откровении 22:16 как греческое слово "fosforos". Но при этом считается, что имелись в виду под "утреней звездой" или Навуходоносор или Люцифер, Световое первосущество, Бытие с большой буквы. Он то и выступает как ложный логос, позируя в роли Бога. По поводу аббревиатуры LIM. Её использовали в некоторых ритуалах оперативной магии. Это воплощение амбивалентной природы Венеры. Люцифер воплощает мужской принцип, Инанна (Иштар) - женский, а Меркурий (третий компонент введен позднее алхимиками) есть оплодотворяющее начало, способствующее превращению материи в высшие формы существования, светозарного андрогина. Получается Троица. Так вот. Венера - это Геспер и Веспер - восходящая и заходящая звезда, то есть Люцифер и Инанна. Валентин в "Pistis Sophia", а он был эталоном гностицизма раннехристианского, писал, что сила Софии находится на Венере или Люцифере. То есть мудрость язычников высокого полёта (София) и есть Сатана. Интересно, что Меркурий в традиционной астрологии считается единственной из семи бесполой планетой. Еще одна интересная деталь. Связь Люцифера и Черного Пламени (как антитеза искре Божьей, Рухулла?). В гностицизме эта проблематика проговаривается. Путь Люцифера по М.Форду олицетворяет усилия по актуализации этого пламени в человеке. Может, это и есть тот огонь, который принес Прометей бессловесному человечеству, который стал архетипом модели зарождающейся цивилизации, как альтернативы адамическому посланию. Поэтому цивилизация выступает печатью бытия, то есть Люцифера, его постоянным присутствием, надзирателем над адамическим импульсом. У Анри Корбена в книге "Световой человек в иранском суфизме" есть глава, которая так и называется "Чёрный свет". Вот что он пишет: "Измерение сверхсознания возвещается чёрным светом соответствующим... высшему этапу духовного становления, у Симнани он знаменует самый опасный отрезок инициатического пути, непосредственно предшествующей последней теофании. Вышняя тьма - это чернота стратосферы, межзвёздного пространства... она соответствует свету Божественной Самости, чёрному свету, скрытого сокровища". В дзенских текстах упоминается Белая Тьма. Видимо, это просто перелицованный вариант Чёрного пламени. В тибетской религии Бон, в мифах о творении говорится о Медбум Нагпо, Чёрной Бесконечности, образовавшего яйцо тьмы. Из сущности этого яйца родился человек чёрного света, Медбум Нагпо дал ему имя Мунпа Сэрдэн (Лучистая Чёрная Тьма). Что интересно, по Корбену, говорившего про себя "мы, шииты", единение светового человека и его небесного двойника являет Фосфора, то бишь Люцифера. Световой человек это и есть Люцифер, чьё имя с латинского и переводится как "несущий свет". Ложный свет, конечно. Но для Корбена и традиционалистов, выступающих глашатаями идеи единства и неделимости бытия и Бога (ибо Бытие, ссылаются они на Аристотеля, это мысль Бога, хотя всё в действительности не так), он и выступает как подлинный носитель божественного авторитета, Первосущего... Руслан Айсин
Яванна Алексиевич: Александрийский гнозис породил христианство, а внутри иудаизма каббалу. В процессе эволюции раннего христианства александрийский культ Сераписа объединился с киликийским культом Митры, наряду с антиохийством представлявшим шумерско-халдейскую традицию, восточной ветвью которой через маздеизм является бон-па, а в виде нескольких слоёв культурного и религиозного влияния - ткж и даосизм. Шумер и Древний Египет - древнейшие цивилизации мира, из которых исходят две основные мировоззренческие парадигмы (а как частный случай - две политические парадигмы, условно, фашизм и коммунизм). Антиохийское богословие фокусировалось на вопросах этики (шумеры и их преемники поклонялись божествам космического Порядка - механистического и не терпящего ни малейших отклонений от его алгоритмических предписаний). Александрийцы фокусировались на ангелологии и демонологии - т. е. на типологии порядков и способах приведения различных типов порядка к "единому знаменателю", встраиванию их в мета-систему (когда чужие боги становятся ангелами и демонами своей (мета-) системы). В иудаизме александризм проявился в универсализме и экуменизме. Александрийские рабби учили, что Библия - один из многих источников Откровения, данных Богом всему человечеству (а не одному лишь "избранному народу"). Они сравнивали известные в Александрии благодаря торговле по Великому Шёлковому пути мистико-религиозные учения и находили общее. Из этих исканий и родилось раннее христианство. Александризм в христианстве воплотился в православии и в традициях имперской терпимости (многонациональности). Антиохизм - в католицизме, особенно после клюнийской реформы. Самое интересное, что с крахом в 1648 году католической традиции и одновременным началом еврейской эмансипации (т. е. с появлением мессианских учений Цви и Франка) александрийство, представленное западными левыми (марксистскими, в перв. оч.) партиями, не только обретает растущее влияние на западное мировоззрение и образ жизни, но и становится ключевым фактором таких явлений, как рационализм, толерантность и плюрализм, которые и сделали Запад внеконкурентным очагом мировой цивилизации. А примерно в тот же период в России шло (и до сих пор продолжается) искоренение александрийства, в чём наиболее преуспели Пётр I, Сталин и Путин. Насаждался германизм, в наибольшей степени проникнутый антиохийством, а через него (и помимо него) - шумеризмом. Чтобы было понятно, что такое шумеры и родственные им хатты, халдеи и хурриты, предполагается, что наиболее близкими им в языковом и культурном отношении народы современности - это горцы Северного Кавказа. В чеченских преданиях они фигурируют, как орхустойцы - отморозки и беспредельщики, от которых страдали более мирные (в сравнении с ними) вайнахи. Шумеризм (и сирийский гностицизм) - это мистический фашизм. Вера в то, что только ты человек, а с другими ты можешь поступать так, как тебе заблагорассудится - не выплачивать зарплаты, отбирать детей, квартиры и бизнес, насиловать и убивать. У зороастрийцев существовали даже две группы глаголов: одна для обозначения действий "благородных ариев", а другая для обозначения действий "сынов Аримана". Арии "шествуют важно, в спокойствии чинном", а прочие недочеловеки, согласно древнеперсидской грамматике, кое-как волочат ноги, наподобие зомби. http://asterrot.livejournal.com/413707.html
Яванна Алексиевич: Гностические истины Думать о Боге - значит оскорблять Его касанием нечистой субстанции. Блаженны атеисты, ибо не мыслят о святом... (с) Vladimir Wiedemann
Яванна Алексиевич: Alex Volinsky Гноза это не философия, а лжепророчество. Человек с наглой мордой заявляет, что обладает абсолютной истиной, причем эта истина кроме его личного мнения и полета его фантазии ни на что не опирается. Фундаменталисты, по крайней мере, свое личное мнение прикрывают текстами. Пророчество может быть заявлено как истинное только по факту включения в Традицию. Гностик может стать Пророком когда его онтология становится теологией. Антисистемность исмаилитов и прочих революционных гностиков не позволяет им стать настоящими пророками, кроме того, приземленное большинство людей и их институции они презирают, а пророки оплакивают.
Яванна Алексиевич: Х.Л. Борхес был восхищен блистательной идеей: представить творение как случайность, неосторожную или преступную оплошность, осмыслить сомнительную подлинность нашего мира как плод взаимодействия ущербного божества и неблагодатного материала. Если бы в своей борьбе с ортодоксальным христианством гностики одержали победу, - фантазирует Х.Л. Борхес, - то сентенции вроде «жизнь есть болезнь духа» Новалиса или вроде отчаянного «мы живем не в том мире» Рембо пламенели бы в канонических книгах. А. Камю в своем анализе гностического бунта Ивана Карамазова против мира Божьего проницательно замечает: «По всей видимости негативный, поскольку ничего не создает, бунт в действительности глубоко позитивен, потому что он раскрывает в человеке то, за что всегда стоит бороться». В. Дунаев, В. Курганская
Яванна Алексиевич: Новые тексты подтверждают выдвинутую некоторыми учёными гипотезу, что Иалдабаот не сын хаоса, а скорее его источник. По меньшей мере в двух текстах Иалдабаот или Саклас называется "властителем Хаоса". Один из них - Священная книга Великого Невидимого Духа, где высшее существо по имени Элелет заявляет: "Пусть будет царём над хаосом и преисподней!" Вслед за этим, в результате посредничества Софии Hylike, великий демон Сакла является как властитель Хаоса. Вторая книга - Премудрость Иисуса Христа, автор которой ввёл христологию даже в космогонические части своего повествования. Здесь мы в основном имеем ту же историю о завесе, отделяющей Бессмертных от тех, кто был создан после них, как и в Апокрифе Иоанна. Капля упала из мира света и Духа в "область пантократора хаоса", через которого произошло образование (plasmata) высших эонов. Это именно "вседержитель, именуемый Иалдабаот".
Яванна Алексиевич: В гностических текстах любовь мужчины и женщины имеет символическое название: "Святая святых - Чертог брачный". Что бы не быть голословным, приведу ряд цитат. Тертуллиан: "Кто в мире сем живет, не любя женщину и не сопрягаясь с нею, того почитают они человеком выродившимся, ублюдком истины". (Против Валентиниан, XXX). Евангелие Филиппа: "Брачный чертог:- они вошли в истину, которая - восстановление \ апокатастасис" (андрогина). (Н.-Х.II, 3:67). Евангелие Фомы: "...и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной, а женщина не была женщиной, :тогда вы войдете в царствие" (небесное). (Н.-Х.II, 2:27). Далее у Филиппа: "Вот место где находятся дети чертога брачного. Есть соединение в этом мире мужчины и женщины, место силы и слабости. В эоне - иной вид соединения". (Н.- Х.II, 3:103). То есть, любви в киноме соответствует сизигия в Плероме. Теперь мы вплотную подходим к проблеме мифического восприятия времени и архетипического поведения. Миф - абсолютная реальность. Для древнего человека мир существовал только в мифе. Вся обыденная жизнь: рождение, инициация, создание семьи, труд, отдых, смерть - ритуал, повторяющий какое-либо деяние бога или героя. Мифическое время постоянно повторяется: боги рождаются, гибнут и возрождаются снова. Замкнутость мифа порождает цикличность, стабильность жизни. Ее суть - в повторяемости абсолютно всех действий, поступков, слов. Очень точно заметил Шекспир: весь мир - божественный театр с актерами- людьми. Любой поступок имел свой прообраз в мифе. В противном случае - нетрадиционный поступок всегда пресекался. Гностики преодолели царствовавшее в их эпоху мифическое время. Они сломали сексуальный поведенческий архетип. И замкнутое время развернулось в линейное. Каким образом? История Софии подразумевает восстановление \ апокатастасис Плеромы. Когда каждый человек - носитель Софии через чертог брачный вступит в Плерому, кинома навсегда прекратит свое существование. А. Сысоин, «Опыт гностической историософии (Метаморфозы)»
Яванна Алексиевич: Учение Василида подвергалось неоднозначным оценкам в историографии. Так, Г. Лейзеганг видит в нем типичное порождение «декаданса», Р. М. Грант считает исходным пунктом его не философию, но экзегезу (теологическая проблема творения ex nihilo) и акцентирует мифологический характер системы; Р. М. Вильсон, наоборот, рассматривает Василида скорее как философа, чем как теолога. В. Фёрстер находит в его учении синтез греческой философии и гностицизма, а Г. Квиспел — синтез платонизма и христианства с преобладанием последнего. Расхождения относительно истоков учения Василида легко объяснимы — из изложения ясно, сколь тесно переплетались в мировоззрении данного гностика различные традиции: античной философии, эллинизированного иудаизма и христианства. Акцентировка любой из них правомочна и имеет под собой достаточно прочное основание. Но нас интересует в настоящий момент не столько вопрос об истоках этого мировоззрения, сколько вопрос о том, можно ли считать его философией. Сложность этого вопроса заключается в выборе самих критериев подхода к нему. Если исходить из оценки философии как «целостного взгляда на мир и на место в нем человека», учитывая при этом, что выполнение философией своих функций предполагает систему идей, а не просто сумму взглядов на мир, то учение Василида достаточно свободно попадает под это определение, ибо оно представляет собой весьма стройную и целостную систему идей. Но подобного формального подхода недостаточно. Необходимы поиски и других критериев. Прежде всего необходимо принимать во внимание само содержание учения, определяющееся постановкой главных проблем. Такими проблемами в мировоззрении александрийского гностика являются проблемы «архе», генезиса мира и его развития, смысла истории, назначения человека и т. д., т. е. проблемы на первый взгляд чисто философские. Однако они не составляют специфики философии, ибо подобные проблемы лежат в основе и большинства религий. Тогда, возможно, определяющим моментом служит способ разрешения этих проблем, а именно дискурсивно-логический способ решения мировоззренческих вопросов. Но если исходить из этого критерия, то тогда средневековую схоластику следует считать вершиной философского мышления, ибо здесь подобный способ достиг высокого совершенства. Следовательно, и этот критерий недостаточно адекватен. Значительно более существенным критерием, вероятно, можно считать метод подхода к решению основных проблем бытия. Отличие философа и религиозного мыслителя здесь в том, что первый ищет истину, второй обладает ею. В основе всякой подлинной философской системы лежит сомнение, в основе же системы религиозной — прежде всего откровение; это определяет и различную внутреннюю интенцию каждой. Такого рода критерий позволяет отнести учение Василида скорее к религии, чем к философии. Сомнение как исходный постулат, безусловно, чуждо ему. Истина уже дана; «гносис» есть откровение ее миру. Тем не менее, высказывая подобное суждение, следует сделать существенную оговорку. Оценка мировоззрения Василида и его философской значимости должна исходить не только из нашей «системы координат», в которой философия и религия занимают строго отграниченные места, но и из «системы координат» позднеантичной эпохи, когда происходила «сакрализация» философии 123 и она настолько тесно переплелась с религией, что отделить одну от другой часто бывает трудно и даже просто невозможно. Большинство крупнейших философов этой эпохи были одновременно и теологами, причем это касается не только христианских, но и языческих философов. Например, Плотин, по выражению Г. Дёррие, стоит «на рубеже» поворота от философии к теологии. Поэтому, несмотря на тот факт, что учение Василида (как и весь гностицизм) «афилософично» по своему внутреннему принципу, его можно считать системой религиозной философии, аналогичной и близкой по своей структуре таким системам, как учение Оригена, Августина и др. Проблема «философия—религия» тесно соприкасается с проблемой «логос—миф», хотя они и не тождественны (поскольку существуют и нерелигиозные мифы). Углубляться в эту извечную и чрезвычайно сложную проблему здесь не место; можно только сказать, что Василид, как и многие другие гностики, в определен¬ной степени наследник Платона, в «мифе» которого «слиты воедино мысль и воображение». Такие центральные мифологемы Василида, как «Сыновство», «Святой Дух», «Архонты», не были конкретно-осязательными и телесно оформленными образами, а находились как бы посередине между ними и абстрактными понятиями. Бросается в глаза и образная насыщенность мировоззрения Василида (сравнение «Благой вести» с «индийской нефтью» и т. д.). Василид, используя миф, апеллирует к тем сферам человеческой психологии, которые не контролируются рациональным мышлением; миф убеждает не доказывая, он самоочевиден. Но в то же время не остается внакладе и «логос»: миф Василида конструируется весьма точно, строго и архитектонично; он внутренне связан и достаточно «логичен». Подобный синтез (или попытка его) «логоса» и «мифа» в гностицизме и манихействе ставит перед исследователями ряд трудных вопросов. В частности, насколько вообще правомочно четкое разделение «мифа» и «логоса», не сводимы ли они к какой-либо единой основе человеческого познания, различными гранями которого и являются? Однако, оставляя пока в стороне ответы па эти вопросы, следует констатировать, что данный синтез служит еще одним убедительным аргументом в пользу того, чтобы гностицизм обрел свое устойчивое место не только в истории религии, но и в истории философии. А.И. Сидоров, «Гностицизм и философия»
Яванна Алексиевич: Автор Оракулов призывает «не пачкать свою “пневму” и не углублять плоскость (epipedon)» (фр. 104), «не смотреть на Природу» (фр. 102) и «не добавлять меры Судьбы!» (фр. 103). Напротив: «Пусть бессмертные глубины души откроются! Изо всех сил устремляйте взор свой вверх» (фр. 112). То, что душа увидит наверху, описывается в терминах, очень напоминающих неопифагореизм Нумения и гностицизм Валентина (оба эти автора были современниками Юлиана), однако выражается при помощи своеобразной терминологии.
Яванна Алексиевич: Немного об интересном сплаве гностического христианства и гностицизирующего платонизма, оказавшего огромное влияние на формирование неоплатонизма: Если мы хотим дать полную и законченную оценку среднему платонизму, который проницает собою подобные трактаты, этому не должен препятствовать тот литературный жанр, к которому они принадлежат: это жанр апокалипсического визионерства, т. е. откровения, насыщенного видениями, объектом которых является благотворный для посвященного акт постоянного снятия покровов с истины в рамках процесса постепенного восхождения, как правило — трехчастного; само повествование мощно драматизировано, включая в себя иногда и элементы, присущие ритуалу инициации (молитвенные формулы, гимны, воззвания и voces magicae [магические заклинания]); такого рода повествованию свойственно обилие действующих лиц, относящихся к иерархическому строю эонов, а также вводных персонажей, занимающих некое промежуточное положение, чью роль не всегда удается определить, но которые, судя по всему, отражают современную для этой эпохи иудейскую и христианскую ангелологию. Так, трактат «Аллогенез» представляет собою «откровение», совершающееся с обычной для этого рода писаний последовательностью, свидетелем которого и становится человек, носящий весьма символическое имя Аллогенез; это откровение концентрируется в своей последней части на ноэтической триаде и, в конечном счете, на неизреченном Едином. В равной мере и «Зостриан», самый пространный из трактатов Наг Хаммади, к сожалению, плохо сохранившийся, строится как рассказ об апокалипсическом видении с ярко выраженными дуалистическими элементами. В нем присутствует триада, представленная в образе исходно единой девы Барбело, которая распадается на три аспекта: первым из этих аспектов является Κάλυπτος [Единое сокровенное и окутанное покровами]; вторым из этих аспектов является Πρωτοφανής [Единое, впервые явленное], а третьим — Αὐτογενής [Единое самопорожденное]; в то же время между Единым и Барбело вклинивается фигура Трехмощного Единого, которое, в свою очередь, состоит из сущностности, жизненности и блаженства, каковая триада восходит к диалогу Платона «Софист», составляющие которой, в этом случае, наделены свойствами ипостасей, хотя сама эта триада и пребывает в подчинении у Единого, выявляя тем самым удивительную близость с Триадой, последовательно развивающейся в концепции Плотина. Те же самые три эона Барбело фигурируют и в «Трех столпах Сифа», причем само название этого трактата соотносится именно с теми столпами, которые содержат в себе ступенчатое откровение, данное Сифу, сыну Адама и герою гностической мифологии. Текст трактата разбит на три раздела, что соотносится с тройственной природой Бога; тема, наиболее значимая для этого трактата, — это выявление функции трех столпов, которые, соответственно, посвящены: первый — прояснению сущности «Саморожденного», второй — прояснению сущности Барбело, девыандрогина, обладающей двойственной природой, объединяющей в себе νοῦς [ум], т. е. мужской элемент, и жизнь, т. е. женский элемент, в то время как третий столп призван прояснить сущность «Врожденного» (Ingeneratus), иными словами — сущность верховной ипостаси, духа трансцендентного, невыразимого и искупительного. Аналогичная, но еще более сложная схема наблюдается в трактате «Марсанес», где появляется фигура, превосходящая даже безмолвное Единое, являясь своего рода Предотцом, всецело непознаваемым и сокрытым. Стоит отметитьпри рассмотрении этого сочинениятакже и встроенную в него сложную аритмологическую систему, которая, с одной стороны, унаследована от пифагореизма, а с другой стороны, демонстрирует существенные точки соприкосновения с учениями Марка Волхва (Ириней, «Против ересей», I 14 и сл.). Итак, в этих текстах явно проступает система, ориентирующаяся на модель «семейственности», которая находит свое выражение в замкнутой на себе совокупности: Отец–Мать–Сын (т. е. невидимый Дух, Барбело и Саморожденный); система эта, судя по всему, берет свое начало в прогрессирующих экзегетических изъяснениях «Тимея» (48e–52d), в то время как внутренняя триада, соединяющаяся в Барбело, еще прежде, чем она могла быть интерпретирована ноологически, должна была быть интегрирована в схему «нисхождения в мир», чему служат подтверждением монологические разделы таких произведений, как «Апокриф Иоанна» и Trimorphica Protennoia [«Трехобразная Первомысль»]. И, вероятно, только позже к ней была присоединена, опять-таки под влиянием платонизма, схема восхождения: она позволяет интерпретировать прогрессирующее повышение уровня, на котором пребывает ум, как результат его умопостигаемой активности, которая позволяет ему достигнуть чистого бытия, — и этот мотив имеет достойные внимания точки соприкосновения как с доктринами «Халдейских Оракулов», так и с учениями некоторых представителей среднего платонизма (Нумений), однако в этой схеме «восхождения» улавливаются также и отголоски знаменитого места из «Теэтета», где говорится об уподоблении Богу, из побуждений, которые были бы благосклонно восприняты даже христианством. Следующие элементы могут быть редуцированы к платоно-пифагорейской философии: это тема восхождения души (в то время как тема её нисхождения или её падения прослеживается в иудаизме; но при этом надо принимать в расчет и то, что уже отмечалось нами преимущественно в связи с орфизмом); эта тема безмолвного бога, который есть чистая мысль, притом, что этот бог проявляет себя в своей ἐνέργεια [энергии], которой является Барбело, будучи его первой мыслью и экстериоризированным образом, — это настоятельно требует проведения различия между монадой и способной к бесконечному саморазвитию диадой, — а наряду с этим, это и тема трехчастности самой Барбело и «Трехмощного», т. е. тех фигур, которые частично выглядят как расходящиеся друг с другом, а частично как смыкающиеся до теснейшего соприкосновения и которые, вероятно, восходят к Нумению и к одному из экзегетических истолкований «Тимея», 39е, предвосхищая концепцию «преобладания». Это также тема docta ignorantia [ученого невежества], подводящая к необходимости прибегать к отрицательным характеристикам, которые одни способны дать разумное обоснование трансцендентному единству Бога и всех высших реальностей. А вместе с тем, в рамках обширной гаммы выражений, отражающих принципиальную неадекватность человеческого языка, с точки зрения передачи в человеческих словах высоту божественного могущества, не оказывается забытой и возможность взаимодействия между положительными, или близкими им определениями по аналогии, и определениями отрицательными, нередко оказывающимися объединенными в русле той своеобразной, опирающейся на противоположности, доксологии, которая предполагает сосуществование двух противолежащих друг другу полюсов как функциональный фактор, обеспечивающий всеобъемлющую унификацию всего сущего. Такого рода сифианские «платонизирующие» писания, входящие в состав библиотеки Наг Хаммади, являются, следовательно, достаточно интересными свидетельствами того уровня, которого достигли философско-религиозные спекуляции к началу III в., наглядно показывая, что золотая цепь платонизма наращивалась за счет присоединения к ней все новых звеньев, заключавших в себе импульс его дальнейшего развития, что стало возможным, вне всякого сомнения, благодаря связи платонизма с различными переживаниями глубинного религиозного опыта. Авторы этих писаний, находясь под сильнейшим влиянием со стороны философии, объединяют религиозный ритуал и платоническую онтологию, выстраивая динамичную схему происхождения ипостасей трансцендентных сущностей и возникновения множественного из единого. И эти писания, опираясь как на тексты, подобные «Апокрифу Иоанна», так и на пифагорейскую литературу, а также на теперь уже «канонизированные» экзегетические изъяснения отдельных знаменитых мест из диалогов Платона («Тимей», 39е и «Софист», 248с–е), играют важную роль в процессе перехода от среднего платонизма к неоплатонизму, доказательством чему служат, с одной стороны, соответствующие свидетельства, приводимые Плотином, а с другой стороны, такой текст, как «Анонимный комментарий к “Пармениду”», который с таким трудом вписывается в интересующий нас историко-культурный контекст. Клаудио Морескини
Яванна Алексиевич: Христиане-гностики почитали Павла и использовали его писания для подтверждения своих взглядов. Конечно, в текстах Павла есть места, которые даже с внешней стороны можно воспринять как гностические. Павел говорит о «боге века сего», который «ослепил умы» неверующих (2 Кор. 4:4). Разве это не ссылка на низшего бога-творца (иудеев), который вызывает хаос среди людей, живущих на земле? Павел утверждал, что он не мог говорить с коринфянами «как с духовными», а только «как с плотскими» (1 Кор. 3:1). Разве это не намек на то, что лишь немногие из христиан имеют истинное знание, которое может освободить дух, тогда как остальные — только внешним образом, поверхностно пребывают среди спасенных? Павел говорит, что проповедует «премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал», которая дана только «любящим Его» (1 Кор. 2:6–7, 9). Разве это не ссылка на тайное знание, данное лишь немногим в церкви, скрытое за поверхностью слов Павла, на то тайное знание, которое способно дать освобождение? Некоторые христиане-гностики притязали на авторитет Павла и предлагали такие толкования его текстов, которые якобы открывали их «истинный» смысл. Эти толкования выходили далеко за пределы буквального значения слов, стремясь приблизиться к скрытым в них тайнам. Очевидно, когда такие толкователи излагали свои взгляды, они утверждали, что представляют то, что в действительности подразумевал сам Павел. Некоторые гностики претендовали даже на прямое подтверждение своих взглядов с его стороны. Вероятно, самым великим христианским гностиком середины II века был человек по имени Валентин, блестящий риторик и ученый, живший и проповедовавший в Риме. Валентин же учился у человека по имени Февд, который предположительно был близким товарищем апостола Павла. Последователи Валентина утверждали, что их взгляды происходят непосредственно от самого Павла; эти взгляды передавали устно (а не в письменном виде) от одного поколения к другому. Эрман Барт, «Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах»
Яванна Алексиевич: В соответствии с традицией платоников, в соответствии с платонической составляющей сифианской традиции, в Евангелии от Иуды Адам представлен одновременно как идеальный образ человечества в вышнем мире и как образ, принадлежащий нижнему, земному миру. Здесь Адам назван Адамасом (возможно, это отсылка к греческому слову adamas, то есть подобный стали, несокрушимый). Он был в первом светоносном облаке, которого никогда не видели ангелы среди всех, кто звался Бог. Далее говорится о неиспорченном [поколении] Сифа. Тогда как в Евангелии от Иуды Сиф открыто помещается рядом с Адамасом в божественных сферах, Иисус в конце повествования говорит, что прежде небес, земли и ангелов этот род [то есть род Сифа] существует. Таким образом, в Евангелии от Иуды утверждается возвышенное место рождения поколения Сифа, и это может означать, что сам Сиф также является возвышенным персонажем, принадлежащим к божественным сферам. Тайная книга Иоанна представляет нам более подробный рассказ. Там небесный Адамас обитает в первом зоне вместе с первым светоносным Гармозелем, что перекликается с упоминанием в Евангелии от Иуды небесного жилища Адамаса. При этом Сиф находится во втором эоне вместе с вторым светилом Ороиаэлем (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 9). Как и в Евангелии от Иуды, семя Сифа также обитает на небесах. Согласно Тайной книге Иоанна, семя Сифа обитает в третьем эоне, рядом с третьим светилом, Даветхай. В Тайной книге Иоанна Адам назван Пигерадамом (или Герадамом), Адамом странником, священным Адамом или старым Адамом. Тот факт, что Евангелие от Иуды помещает небесного Адамаса в первое светоносное облако, означает, что он обитает в ореоле божественной славы, рядом с Великим. Эта тесная связь между Адамасом, идеальным человечеством, и Великим подтверждает предположение исследователя Ханса-Мартина Шенке. Шенке считает, что верховное божество гностиков тесно связано с архетипом человека, и потому совершенное человечество, разными путями и разным образом, ассоциируется с совершенным Единым. Эта связь между Богом и Человеком в сифианских текстах отражена в главном сифианском откровении божества: Человечество существует, и дитя человечества, иначе: Человек существует, и сын человеческий (Тайная книга Иоанна. Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 14). История сотворения земных Адама и Евы в Евангелии от Иуды, пусть и в очень сжатой форме, представлена в духе Библии и учения платоников: Тогда Саклас повелел ангелам создать человеческое существо по образу и подобию. Здесь повествование, содержащееся в книге Бытия, интерпретируется в терминах платоников и гностиков. В книге Бытия (1:26) говорится, что создатель сотворил человека по своему, божественному, образу и подобию. Сифианская традиция трактует это так, что земной Адам создан по образу небесного Адамаса. Представление гностиков о том, что владыка земли создал в нашей низшей сфере человеческие существа по образу и подобию совершенного человека небесного царства соответствует представлениям платоников о демиурге, творящем мир в согласии с формами и идеями царства эйдосов. Другие гностические тексты, в том числе и сифианские, содержат сходные трактовки книги Бытия (1:26). Послание Петра к Филиппу описывает создание Надменного как сотворение образа вместо [образа] и формы вместо формы. Тайная книга Иоанна повествует об этом гораздо более подробно; здесь проводится различие между созданием божественного образа и созданием по его подобию правителей и властителей мира. И глас низошел с неба зона возвышенного: Человек существует, и сын Человека. Протоархонт Яалдабаоф услышал и подумал, что глас нисходит от его матери, и не узнал, откуда он низошел. И обучил их Метропатор святой и совершенный, Пронойя совершенная, образ незримого, который есть Отец всего, от которого все вещи стали существовать, первый Человек, ибо он открыл свой вид в человеческой форме. Весь зон протоархонта задрожал, и основания ада двинулись. И в водах, которые на веществе, нижняя сторона осветилась через [явление] его образа, который открылся. И когда все власти и протоархонт взглянули, они увидели всю часть нижней стороны, которая была освещена, и благодаря свету они увидели на воде вид образа. И Яалдабаоф сказал властям, которые были с ним: Пойдем, создадим человека по образу Бога и по нашему подобию, дабы его образ мог стать светом для нас. И они создали общими силами по знакам, которые были даны им. И каждая из властей дала знак в вид образа, увиденного в своей душе. Яалдабаоф создал сущность, по подобию первого Человека, совершенного. И они сказали: Назовем же его Адам, дабы имя его стало для нас силой света (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 1415). Грегор Вюрст
Яванна Алексиевич: Автор Ипостаси архонтов разделяет со многими другими учителями гнозиса убеждение, что сексуальность прямо противоположна духовности. Подобно Свидетельству Истины, Ипостась архонтов описывает заповеди о браке и деторождении, как хитрость, изобретенную низшими силами, чтобы поработить человечество; и, подобно Апокрифу Иоанна, Ипостась архонтов использует литературный жанр "пешер", комментируя рассказ Бытия о сотворении. Б.Пирсон характеризует рассказ о сотворении человека в Ипостаси Архонтов, как "экзегетический комментарий на Быт.2:7 (и другие отрывки), то есть, как человек получает свою духовную природу". Однако здесь, отмечает Пирсон, "традиционное толкование Быт.2:7 было перекрыто новыми интерпретациями, присущими этому пониманию". На какие источники опирались эти "новые интерпретации"? В своем кратком рассмотрении Пирсон не называет их, но в анализе здесь и в других местах соглашается с другими комментаторами, что их следует искать как в иудейской апокалиптике, так и в философских произведениях, подобных Тимею Платона. Б.Лейтон соглашается с ним: "Использование Быт.1-4, несмотря на характерную инверсию категорий Писания, показывает зависимость от иудейских сакральных текстов. Автор, или его источник, также заимствует из сокровищницы апокрифической или парабиблейской традиции". Лейтон добавляет, что автор Ипостаси архонтов заимствует и из другой группы источников, которая уступает по значимости только Книге Бытия (или, возможно, даже равна Бытию, являясь основой для его экзегетического понимания): из посланий Павла. Как указывает Лейтон, "вся история по сути является развитием замечания Св. Павла о борьбе христиан против мироправителей тьмы века сего, духов злобы поднебесных". Начальные строки текста цитируют два отрывка, приписывая их "великому Апостолу, вдохновленному духом Отца истины", и этим демонстрируют намерение читать Бытие глазами Павла. Хотя некоторые комментаторы считают эти строки или попыткой "поверхностной христианизации" источников автора, либо глоссой, вставленной в некафолический материал гипотетическим редактором, наш анализ приводит к противоположным выводам. Автор Ипостаси архонтов, намереваясь прочесть Быт.1-3 "духовно", близко следует и затем мифологически развивает истолкование Павлом рассказа о сотворении, помещенное в 1Кор.15. Во-вторых, когда автор обращается от темы сотворения к откровению, он опирается на такие отрывки, как 1Кор.2 и Еф.3-5. Элейн Пейджелс, «Изложение и истолкование рассказа книги Бытия о сотворении мира в избранных текстах из Наг-Хаммади»
Яванна Алексиевич: ПОГРЕБЁННЫЕ МОЛЧАНИЕМ Пожалуй, самая ужасающая эсхатология принадлежит гностику Василиду. Здесь нет Страшного суда, вечной кары для грешников, дождя из серы и пламени на головы нечестивцев, но есть… безнадёжность. Для всех. Холодная и беспросветная. Сразу оговоримся, что от самого Василида не сохранилось ни строчки, а его учение дошло до нас в пересказах Иринея Лионского и Ипполита Римского. И эти пересказы, надо отметить, довольно сильно отличаются. Предполагается, что Ириней излагает раннюю форму учения Василида, а Ипполит позднюю. Сложно сказать так это или нет, но факт остаётся фактом – мы не знаем наверняка, чему на самом деле учил Василид. Собственно именно поэтому я не люблю ссылаться на этого, безусловно, интересного и при этом раннего гностика (начало II в.). Однако допустим, что Ипполит описывает более-менее правдоподобное учение Василида. Учитывая, что мы затронем здесь исключительно эсхатологию, отметим, что Василид был сторонником апокатастасиса. Важно указать и на то, что это не тот апокатастасис, что известен большинству по учению Оригена и его последователей, но принципиально иной. Как известно оригенизм был осуждён и считается ересью, что неудивительно, ведь Ориген учил о всеобщем спасении в конце времён, включая… дьявола. У Василида всё не так. Не вдаваясь в подробности его метафизических построений (например, концепции Не-Сущего, creatio ex nihilo, панспермии и т.д.), сосредоточимся целиком и полностью на важном для нас моменте: трёх сыновствах. Как пишет Ипполит: «Из этих сыновств первое было лёгким, второе - более плотным, а третье нуждающемся в очищении». После образования Всего из мирового семени, первое сыновство сразу же покинуло границы космоса и преодолев предел достигло Не-Сущего. Второе сыновство «было вознесено духом». Третье же сыновство слепо пребывало в царстве архонтов до прихода Иисуса, ибо «настало время просветить ту бесформенность, которая воздействует на нас, и великое таинство, скрытое от века, открыть тому сыновству, которое было оставлено как выкидыш». Несложно догадаться, что третье сыновство соответствует пневматикам апостола Павла и Валентина. Они же дети Бога у апостола Иоанна и семя Сифа в сифианстве. Здесь мы и переходим к главному: «Когда всё сыновство соберётся наверху и уйдёт за предел, дух, а затем и остальное творение будет помиловано, поскольку доныне оно стенает, мучается и ждёт откровения сына Бога (Рим. 8: 19, 22), чтобы люди, причастные сыновству, могли покинуть этот мир. После того как это случится, Бог погрузит мир в великое забвение, так чтобы каждый человек жил в согласии со своей природой и не желал ничего, ей не соответствующего. Бессмертные души, которые по своей природе принадлежат этому миру, останутся здесь, не зная ничего о том, что существует иной и лучший мир. Никакое знание о высшем мире не будет достигать этого мира, чтобы души не мучились зря и не стремились к тому, что для них недостижимо, и губительно, как если бы рыбы стремились на луга, где пасутся овцы. Всё в этом мире будет вечным и неизменным, пока занимает подобающее ему место, однако немедленно погибнет, если попытается превзойти пределы своей природы. Правитель седьмого неба также не будет знать ничего о высшем мире, чтобы он также ни к чему не стремился и не испытывал страданий. Та же участь постигнет великого архонта и всю Огдоаду… Так произойдёт восстановление всего, как это было предустановлено в начале в соответствии с природой мирового семени и будет восстановлено в подобающее время…». Итак, по Василиду, после спасения всех избранных космос продолжит своё существование, но это существование будет подобно гниению пустоты. Мир - это гроб, а апокатастасис - крышка этого гроба. Ну и как тут не вспомнить слова пророка архонта эона сего? «Ужас и яма и петля для тебя, житель земли!» (Исаия 24:17)
Олег Гуцуляк: Кажется, когда говорится о душах и архонте седьмого неба, которым будет поставлен предел в знании о высших мирах? чтобы они не испытывали страдании, то речь идет о буддистах и Будде, доктрину которых весьма хорошо знали гностики через посредничество философов греко-индийских царств.
Яванна Алексиевич: О КАИНИТАХ Давайте рассмотрим гностическую секту, о которой писали ортодоксы: каинитов. Поистине, что может быть более компрометирующим, чем культ человекоубийцы. О каинитах писал Ириней Лионский примерно в 180 г.: «Другие опять говорят, что Каин происходит от высшей силы, и Исава, Корея, Содомлян и всех таковых же признают своими родственниками, и поэтому они были гонимы Творцом, но ни один из них не потерпел вреда, ибо Премудрость взяла от них назад к себе самой свою собственность. И это, учат они, хорошо знал предатель Иуда, и так как он только знал истину, то и совершил тайну предания, и чрез него, говорят они, разрешено все земное и небесное. Они также выдают вымышленную историю такого рода, называя Евангелием Иуды». И если содомлян гностики действительно признавали своими (в Парафразе Сима пишется, что город был уничтожен «злым естеством», т.е. Яхве), то вот относительно Каина Ириней откровенно лжёт. Чтобы наглядно продемонстрировать это будем опираться на его «свидетельство»: Евангелие Иуды. Это гностическое Евангелие было обнаружено в Египте в 1970х годах и входит в состав т.н. Кодекса Чакос. Евангелие с таким громким названием, конечно же, произвело фурор, но дальше этого кратковременного фурора дело не сдвинулось. National Geographic сняли хороший документальный фильм с точки зрения истории обнаружения этого Евангелия, но отвратительный с точки зрения содержания. И этому есть простое объяснение: этот текст начисто перечёркивает миф о существовании каинитов, потому как в нём… Каин даже не упоминается (sic!). Зато пишется о Сифе: «И был Адамас в первом облаке света, в том, которого не видел никто из тех ангелов, кого все называют богами. ...по] образу [Саморожденного] и по подобию [Его] ангелов он явил нетленное [потомство] Сифа». Читаем в Апокрифе Иоанна: «Он (= Ялдабаот) напустил на него (= Адама) мглу Мрака. И тут разглядел девицу, стоявшую подле Адама, Ялдабаот, и исполнился бессердечности, возжелав произвести потомство от нее. Он осквернил ее и породил первого сына, а равно и второго: Я(х)ве, с лицом медведя, и Эло(х)има, с лицом кота. Тогда как один - справедливый <это>, другой, наоборот, - несправедливый <это>. Элоим - это Справедливый, Яве - это Несправедливый. Тогда как Справедливого он поставил <его> над Огнем и Ветром, Несправедливого, наоборот, он поставил <его> над Водой и Землей. Таковы те, которых обычно именуют <их> (так) в поколениях людей всех как "Каин" и "Авель" вплоть до сего дня». Читаем в Происхождении мира: «Она (Ева – прим.) понесла сначала Авеля от первого Архонта, а остальных детей она родила от семи Сил и их ангелов. Это все произошло по провидению Родоначальника, чтобы первая мать приобрела в себя всякое смешанное семя, входящее в Имармену мира, и ее образы, и справедливость. План был относительно Евы, чтобы творения Сил стали оградой Света. Тогда он (т. е. Свет) их (т. е. Силы) осудит через их творения». Поклонение либо почитание Каина противоречит гностическому учению и это объясняет, почему гностики не могли быть каинитами, ведь Каин - это Яхве. Написано в Евангелии от Филиппа: «Сначала прелюбодеяние появилось, потом убийца, и он был рожден от прелюбодеяния. Ведь он был сыном змея! Поэтому он стал человекоубийцей, как и его отец, и умертвил своего брата». И в Евангелии от Иоанна: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». Гностики не поклонялись Каину, но выводили свой род от патриарха Сифа – первого сына Адама и Евы, прародителя духовного человечества, в то время как протоархонт и его миньоны опутали паутиной лжи историю вплоть до сего дня, погрузив людей в неведение и забвение. Слепой бог ослепил умы, как писал апостол Павел: «Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы…» Да и сам архонт сказал через своего пророка: «Я отягощу их сердца, чтобы они не обратились и не видели».
Яванна Алексиевич: ОБ ОФИТАХ Любой человек, мало-мальски знакомый с гностицизмом, непременно слышал о секте офитов (офиан), сторонники которой якобы поклонялись библейскому змею-искусителю. Неудивительно, что епископ Филастрий, живший в 4 веке, прямо называл этих гностиков дьяволопоклонниками и даже сынами дьявола, чему вторил и его единомышленник/современник Епифаний Кипрский. Однако давайте попробуем разобраться, что же на самом деле представляли из себя эти гностики. По сути, вплоть до 20 века наука мало что знала о гностическом христианстве, изучая этот феномен преимущественно по трактатам ересиологов и апологетов ортодоксальной римской церкви. Невнятность изложения у ересиологов, откровенные небылицы и выдумки послужили отличной почвой для бесчисленных спекуляций. Можно было писать всё что угодно, выдвигать самые нелепые гипотезы и делать себе на всём этом безобразии имя учёного, абсолютно не задумываясь о последствиях. Но ситуация, благо, изменилась, и сейчас мы можем узнать о гностическом учении непосредственно из текстов самих гностиков, что сильно ударило по карточным домикам ортодоксов и их ретрансляторов. Тщательно изучив сохранившиеся тексты, я могу выделить 2 рукописи, которые, на мой взгляд, принадлежали т.н. офитам (не следует забывать, что это не самоназвание). Также можно выделить Свидетельство истины (9 кодекс), но в другом контексте, ибо здесь пишется о медном змее: «Поскольку этот змей - Христос, тот кто поверил в него, получили жизнь. Те, кто не поверил – умрут». Рассмотренные же нами тексты находятся во 2 кодексе библиотеки Наг-Хаммади, обнаруженной в Египте в 1945 г. Это т.н. текст О происхождении мира (название дано исследователями) и Ипостась архонтов. Неясно когда были написаны оригиналы этих апокрифов, но совершенно очевидна их смысловая связь. Предполагается, что Происхождение мира является переработанной версией Ипостаси архонтов с добавлением материала из др. источников. Впрочем, возможны и другие варианты. Во-первых, что наводит на мысль о принадлежности этих текстов легендарным офитам - особый статус змея, акцент на нём. Змей называется Наставником (Инструктором), при этом «Силы назвали его - "Зверь", чтобы он обманул их творения. Толкование (слова) "Зверь" - "Наставник", ибо они нашли его более мудрым, чем они все». В Ипостаси архонтов устами змея говорит «Духовная (Женщина)». Во-вторых, описывая имена архонтов у офитов, отец церкви Ириней Лионский пишет: «Они дают этим существам такие имена. Первый, который произошел от матери, называется Ялдаваоф (Ialdabaoth), его сын Iао, затем - Sabaoth, Adoneus, Eloeus (Elohim?), Oreus (Horeus, Оr, «свет») и, наконец, Astaphaeus. Эти «небеса, славы, силы, ангелы и творцы» расположены в определенном порядке на небесах, невидимо для нас, и управляют небесами и землей». Сравним с перечнем архонтов в Происхождении мира: «Семеро явились в Хаосе андрогинами. У них (у каждого) их имя мужское и их имя женское. Имя женское (Ялдаваофа) - "Пронойа Самбафас", то есть "Хебдомас". Его сын называется "Йао", его имя женское - "Господство". Саваоф - его имя женское - "Божественность". Адонайос - его имя женское - "Царство". Элоайос - его имя женское - "Зависть". Орайос – его имя женское - "Богатство". Астафайос - его имя женское - "София". Таковы семь сил семи небес Хаоса. Они были андрогинами по образу бессмертному, существующему прежде них, по желанию Пистис, чтобы образ существующего изначала правил до конца». Поразительное сходство, один в один! Таким образом, можно уверено заявить, что выделенные мной рукописи принадлежали тем самым офитам, но кто они были на самом деле? Чтобы узнать это, необходимо хотя бы вкратце рассказать о фактических гностич. школах. В действительности никакой «лернейской гидры», о которой писал Ириней Лионский, сравнивая гностиков с грибами, возникающими после дождя, не существовало. Современные учёные прекрасно понимают, что это не более чем хитрый трюк идеологич. противников гностицизма, дабы таким образом противопоставить выдуманную ими типологию гностических сект своему мнимому единству. По факту можно выделить всего несколько течений в гностич. христианстве 1-4 вв. Это т.н. сифианство, школа Валентина и маркионитство. Особняком выделим ещё Василида. Сифианство, будучи самой древней разновидностью гностицизма, имеет прекрасно проработанную космогонию и теологию, части которой позаимствовал Валентин для создания своей собственной с добавлением богословия в духе апостола Павла. В дальнейшем учения гностиков-христиан оказали существенное влияние на формирование неоплатонизма, каббалы и в целом эзотерики средневековой Европы. Вероятно, вы обратили внимание, что в перечне выше не было офитов. Это как раз потому, что описывая офитов, а также варвелитов, барбело-гностиков, архонтиков и т.д., ересиологи писали просто о сифианах. Чтобы не быть голословным я перечислю ряд параллелей в рассматриваемых нами текстах с Апокрифом Иоанна – ключевым текстом сифианства: - В космогонии фигурирует протоархонт Ялдаваоф (Сакла) и его архонтское воинство - Прямо пишется, что Авель и Каин – отпрыски Евы от создателей - Диалог Нореи (дочь Евы в сифианстве) со светочем Элелет (плеромич. Эон) - Представление об Имармене и т.д. Упомянув АИ, невозможно пропустить сюжет о древе познания добра и зла в этом тексте, потому как на первый взгляд он противоречит аналогичному сюжету в Происхождении мира и Ипостаси архонтов: «"Названное же ими древом познания добра и зла, то есть Мысль света, и они остались перед ним, чтобы он увидел свою полноту и узнал наготу своего стыда. Я же, Я научил их вкусить". И я сказал Спасителю: "Господи, разве не змей научил Адама вкусить?". Спаситель рассмеялся, сказал мне: "Змей научил их вкусить от зла размножения, похотей истления, чтобы он стал полезен для него. И он узнал, что он непослушен ему из-за света мысли, пребывающего в нем, исправившего его в его мысли, более первого архонта. И он захотел вынести силу, данную ему им, и навел забытье на Адама".» Как видим есть 2 серьёзных отличия в изложении. В АИ подателем Гносиса выступает Христос, а не некая Духовная Женщина. Ну и, что самое главное, в АИ змей оценивается негативно. Возникает вопрос как с этим быть. Давайте разбираться. По первому пункту: Совершенно неважно кто именно дал вкусить, Христос или условно София/Барбело, доказательством чему служат 2 текста: всё тот же АИ (пространная версия) и Трёхликая Протеннойя. В Гимне Проннойи Христос говорит о Себе так: «Я же, совершенное Провидение всего, Я преобразился в семени Моем, ибо Я пребываю предвечно, ходя по всем путям. Ведь Я - богатство света, Я - память полноты». Истолкование этих слов содержится как раз в Трёхликой Протеннойе, где Трёхликая Протеннойя это Отец–Мать–Сын. Единая Троица. Отец (Незримый Дух) суть Голос Мысли, Мать (Барбело) суть Речь Мысли, Сын (Аутоген-Христос) суть Слово Мысли. Именно поэтому, когда Христос говорит, что это Он дал вкусить, под Собой Он подразумевает многогранного Духа как такового вне каких-то примитивных земных дефиниций. По второму пункту: В Евангелии от Фомы есть логия (подобные слова содержатся и в Евангелии от Матфея): «Сказал Иисус: Фарисеи и книжники получили ключи знания. Они спрятали их. Они не вошли сами и желающим войти не позволили. Вы же будьте мудры как змеи и непорочны как голуби». Будьте мудры как змеи… Гностики противоречили сами себе? Разумеется нет. Как обычно, профаны не разобравшись в тонкостях гностицизма делают поспешные выводы по поводу и без. Как пишет русский библеист и историк М.Э. Поснов: «Отчасти как у офиан Оригена, так и наасеиенов Ипполита I проводится, по-видимому, довольно резкое разделение между змеем как началом высшего мира и змеем, принадлежащим к низшей области бытия». Речь идёт о разных змеях: горнем (высшая Мудрость и божественный Ум) и хтоническом (зло размножения и похоти истления). Подводя итог, я делаю следующий вывод: Офиты - гностики-сифиане, которые делали особый акцент на почитании горнего змея - символа и персонификации антикосмической Мудрости, Истины своего божественно статуса, в противовес змею архонтов - творению лжи. Не поняв этого или поняв, но умолчав, ортодоксы выделили представителей этой общины или группы общин в отдельную секту, попутно обильно фантазируя. Впрочем, иначе и быть не могло, потому как ортодоксы и есть дьяволопоклонники (как и полагается слепым рабам Самаэля).
Яванна Алексиевич: ГНОСТИЧЕСКИЙ АНТИОНТОЛОГИЗМ И АНТИПЛАТОНИЗМ Рассматривая тему «бытия» в античном гностицизме, я столкнулся с достаточно глубокой проблемой в этом отношении. Так как одна из основных гностических посылок - это установка на радикальное самопознание, разрешающееся на первый взгляд в виде несколько солипсистской интерпретации внешнего, как внутреннего, и внутреннего, как внешнего. «Ибо ваше внутреннее есть ваше внешнее, и кто слепил внешнее ваше, придал форму вашему внутреннему. И то, что вы видите в вашем внешнем, вы видите в вашем внутреннем; это явлено и это ваше одеяние» (Гром – Совершенный разум). Более того гностическая Троица и её эманации, а также плеромические и кеномические (ялдабаоф, архонты, ангелы) сущности, представлены в виде просветленных или помутненных состояний ума, которые также не больше внешние, чем внутренние. Не-Сущего Отца в апокрифах, также именуют Антропос (Человек), тогда, как Ялдабаофа-Сакласа-Самаэля называют «Психическим Богом» (Евангелие Истины) и «Тьма незнания» (Апокриф Иоанна), эти имена отражают сущность принципа «Эго», который совокупляется с Безумием и творит по отражённым в водах «световым образам плеромы», кеномические двойники, клеши, которые мнят что удерживают этот свет, посредством ввода в заблуждение и забвение его носителей. Для пленения искр света, которыми Демиург был наделен сам и которые он не ведая вдыхает в своё творение (в разных апокрифах этот момент описывается немного по разному), он создает архонтов (власти), имармену (судьбу) поставленную над ними и кеномических ангелов (вестников), выступающих в виде совершенно безвольных машин, механизмов обеспечивающих процесс. В «Ипостаси Архонтов» и «Апокрифе Иоанна» описано, как Архонты творят человека, облекая световой образ отражения Человека, сначала в душу, созданную ими, а впоследствии и в тело, которое они лепят, закрепощая образ. В «Евангелие от Марии» архонты представлены исключительно как страсти, терзающие людей, и которые гностик преодолевает в результате своей практики. А в Евангелие Истины, «кенома» названа иллюзией, сном, который развеивается при постижении гнозиса. Но не мало важно упомянуть и про вторую гностическую ипостась троицы, имманентное материнское начало «Барбело», которая проявляется и действует также в трех, Эннойя (Мысль), Проноя (Провиденье) и Протеноя (Первая мысль) и является выражением/проявлением Не-Сущего, трансцендентного начала (Отца) и также описывается, как Первый Эон (Имманентная первопричина). Апокриф, под названием «Троевидная Протеноая», на мой взгляд, тесно связан и переплетается с другим ранее упомянутым текстом (Гром совершенный Разум), разрушая традиционную онтологию такими фрагментами текста, открывающими и закрывающими текст, которые следует понимать и интерпретировать в гносеологическом ключе: «Я [Первая мысль] - жизнь моей Эпинойи, пребывающей внутри каждой Силы и каждого вечного движения, и в невидимых Светочах и в Архонтах и Ангелах и Демонах, и каждой души пребывающей в Тартаре, и (в) каждой материальной душе. Я - пребываю в тех, кто возникли. Я - перемещаюсь в каждого и роюсь в них всех. Я - иду прямо, и тех, кто спят - я пробуждаю. И - я взгляд тех, кто спят» (Троевидная Протеноя); «Я [Первая мысль] - невидимая внутри Всего. Я - даю советы тем, скрытым, поскольку я знаю Все, существующее в этом. Я - неисчислима вне каждого. Я - неизмерима, невыразима, все же когда я желаю, по своему желанию я открываю себя. Я - Всему глава. Я - существую прежде Всего, и я - Все, поскольку я существую в каждом» (Троевидная Протеноя). Эти фрагменты помещены в текст, видимо, для того, чтобы показать относительность и парадоксальность мифопоэтической квази-онтологии, описанной в середине текста. В итоге мы имеем такую картину, где абсолютный 0 это несуществующее не-существование, называемое Не-Сущим Отцом; 1 (монада), это ноуменальный мир плеромы, которая описывается, как пустота всего существующего от существования, знающая что ничего не обладает независимым само-бытием и что все взаимообусловлено, в этом и выражается «полнота» эонов, которую нарушает обезумевшая София, на мгновение решившая, что она и всё обладает само-бытием и позавидовавшая первому эону, хотя они сущностно равны/едины, в результате чего рождается выблядок – Ялдабаоф, концентрированный принцип Эго, который видит всё только в двойственной перспективе; 2 (раздвоенность, разорванность) - это кеномический мир, это мир сна, мир несуществующего существования, царство, где правит принцип эго, закрепляющийся в слепой воле к жизни «и он посеял похоть размножения в принадлежащей Адаму, и он возбудил с помощью соития порождение подобий тел, и он наполнил их своим подражательным духом» (Евангелие от Иуды Искариота), мнящей что она обладает самобытием «Я - Бог, и нет другого бога, кроме меня» (Апокриф Иоана), Восклицает Ялдабаоф. При этом, если мы полностью сконцентрируемся на гносеологическом послании учения и пойдем до конца, то нам придется заключить, что онтологически плеромы и кеномы нет. А в абсолютном смысле «есть» только несуществующее не-существование (Не-Сущий Отец). Плерома и Кенома же, выступают как состояние Мысли (Эннойи) Человека, погружающееся в заблуждения т.е. кеному или освобождающееся от них и погружающееся в плерому. Эти наблюдения, можно подкрепить, также такой логией: «113. Сказали Ему Его ученики: В какой день приходит царство? <Он сказал:> Оно приходит незримо. Не скажут «вот, здесь!» или «вот, там!» – но царство Отца распространено по земле, и люди не видят его» (Евангелие от Фомы). Таким образом, античный гностицизм, вопреки всеобщему мнению, по ряду выше перечисленных факторов, скорее представляет собой антиплатонизм, не смотря на то, что гностики были большими знатоками среднего платонизма (Тёрнер Д.) и также вопреки расхожему заблуждению, не находились под влиянием, а повлияли на формирование неоплатонизма. Последнее становится очевидным, хотя бы если обраться к датировке важнейших текстов традиции. Другим не менее важным примечанием будет, в некотором смысле, анти-теистическая направленность гностицизма. Можно даже немножко радикализовать наши слова и суммировать, что, конечно, сутью гностической практики является не только осознание состояния Не-Бытия, как единственного подлинно «существующего». В Гностической мысли бытие вторично и условно, а не бытие – абсолютно. Бытие выступает как частный случай «небытия не-бытия», где лишь в человеческой экзистенции, сознании, эхом раздаются искры безосновного начала (не-существования). "61. Иисус сказал: Тот, кто познал мир, нашёл труп, и тот, кто нашёл труп - мир недостоин его." (Евангелие от Фомы). Однако, следует понимать, что мир (космос) в гностическом опыте представляет собой единство макро- и микрокосмического, и подлинная победа над миром осуществляется через внутреннюю практику, а не внешнюю иллюзорную, такую как самоубийство, физическое разрушение мира и т.д. Скорее такие акты рассматриваются, как глубокое погружение в рабскую природу мира, не ведущее к подлинному освобождению, поэтому гностические писания акцентируют внимание на том что нужно освободиться, пробудиться, воскреснуть при жизни, через внутренний кенозис (опустошение) «путь восхождения, есть путь нисхождения» (Три стелы Сифа), разрешающийся в плерозисе (полноте Не-Сущего Отца).
Василиса: ОБ АНТИКОСМИЗМЕ К.-В. Трегер как-то сказал: “Прежде всего, гностическая религия является антикосмической религией". И бесспорно антикосмизм является важной и определяющей характеристикой гностицизма. В частности, на это указывал ещё Ганс Йонас. И хотя его мысли по поводу природы гностицизма оказались неверными, здесь он был, безусловно, прав. В русле христианского корня гностического учения, именно антикосмизм отличает гностицизм от герметизма, неоплатонизма, каббалы и т.д. Герметизм и неоплатонизм это вторичные по отношению к гносису языческие системы. Вы сможете найти в этих учениях некоторое пренебрежении к материи, но к космосу и Демиургу никогда. Каббала вторична не то что к гностицизму, а уже к неоплатонизму, также экстраполируя пренебрежение к материи, но обожествляя как и все прочие космос и творение. В общем, антикосмизм первым христиан - беспрецедентное Откровение. История такого ещё не знала. "Восстание против современного мира"? Увольте, Восстание против мира вообще! Какая разница, что за политическая идеология будет главенствовать в мире или какая религия будет навязывать свои догмы, если всё это просто никчёмная суета в лабиринтах самообмана. Мир - труп, вы разве не знали? Вы конечно можете украшать этот труп, забальзамировать его, презентабельно выставить в модном и дорогом костюмчике, но труп от этого живым не сделается. Золотой век Человека не в прошлом этого мира и не в будущем, но в Ином. Антикосмизм первых христиан это истинный антикосмизм. Любой другой - пародия и ложь. Пытаясь вычленить антикосмизм из христианства и перенести его на любой другой субстрат, люди не понимают плотским своим умом, что пытаются соединять бульдога с носорогом и помещают сами себя в ловушку. Христианства чураться не надо. Это не тот симулякр, что алчно торгует неким Святым Духом, продавшись Риму. Это Другое Благовестие, эхо которого всё ещё витает в воздухе и которое можно услышать. Если прислушаться.
Александр: Михаєль Лайтман, каббалист, отвечает Вопрос с Facebook: Если Бог есть, почему Он позволил во Вторую мировую войну уничтожить шесть миллионов своего избранного народа? Почему Он позволяет и сейчас нападки на свой избранный народ? Я знаю, что вы не дадите мне ответа, но все равно спрашиваю. Ответ: Я дам вам ответ! Но, может быть, для вас он не будет ответом. Все, что происходит в мире, в том числе и уничтожение евреев во Вторую мировую войну, сделал Бог, которого на самом деле нет. В мире существуют две силы, которые изначально взаимно уравновешены: положительная и отрицательная. Мы находимся между ними для того, чтобы постоянно поддерживать их динамическое равновесие. Эти две силы развиваются таким образом, что отрицательная сила все время возрастает - это рост эгоизма внутри человека и человечества, а положительную силу мы должны привнести сами в мир нашими добрыми взаимодействиями. Эти добрые взаимодействия между нами могут родиться только лишь среди еврейского народа и распространиться от него во все остальные народы мира. Это называется "быть светом для народов мира". Вопрос: То есть положительную силу может притянуть только еврейский народ? Ответ: Только лишь! Если мы этого не делаем, то все народы мира ополчаются против нас, потому что видят в нас источник зла. Мы не приносим им добра, которое должно происходить от нас, а это равноценно принесению зла. Поэтому они считают, что евреи являются самым вредоносным источником в мире, и если их уничтожить, то будет хорошо. На эту тему существует множество теорий, исходящих изнутри человека, который страдает от этого народа. Поэтому нам никуда не деться. Нам надо постоянно уравновешивать положительную и отрицательную силу, и так мы достигнем полного исправления, то есть правильного соединения положительной и отрицательной силы – мы и все народы мира через нас! Тогда нас будут любить, уважать и ценить. В этом наша миссия. До тех пор, пока мы этого не сделаем, мы будем на самом деле самым ужасным народом на Земле. Все будут стремиться нас уничтожить, инстинктивно думая, что, во-первых, нас можно уничтожить, и, во-вторых, что с этим в мир придет добро. А оно не придет То есть все наказания, все уничтожения еврейского народа предназначены только лишь для того, чтобы заставить нас, жестоковыйный народ, выполнить свою миссию и подвинуть весь мир к его замечательному будущему. Вопрос: Если представить, что еврейский народ захочет и начнет соединение, то он станет желаемым народом для остальных? Ответ: Конечно. Самым уважаемым и желаемым. Его будут носить на руках. Вопрос: Так все-таки Бог есть? Ответ: Средняя линия, которая должна уравновешивать правую и левую линию, и называется Бог. (Из ТВ программы "Новости с Михаэлем Лайтманом", 07.09.2017 http://www.laitman.ru/questions-answers/215182.html) Копия: https://laitman.livejournal.com/4984260.html
Артем: Arteume Corsunn Ночь зимнего солнцестояния в зороастрийском календаре называется Ялда (https://en.wikipedia.org/wiki/Yald%C4%81_Night), что соответствует с одной стороны западноевропейскому Йолю, а с другой ивритскому Йелед / Йелда (мальчик, девочка). Вторая ассоциация - через праздник рождения нового солнца понятна. Но тогда получается, что Йоль потерял конечную Далет в процессе миграций ИЕ. ИЕ могли позаимствовать праздник только в Причерноморской степи, откуда одна волна пошла на запад, где до сих пор праздную Йоль, а другая на ЮВ, где празднуется Ялда. Второй вариант - заимствование у субстрата в Иране и СЗ Европе представляется менее возможным, поскольку в Ханаане не было праздника солнца-ребёнка. И Ханука и Рождество тут монтируются практически идеально. Но вот линия Ялда / Йоль заиграла новыми красками. Параллель с Ялдабаот. Есть бог-ребёнок, но не совсем понятен генезис культа. Он впервые появляется у сетиан (сифиан, σηθιανοι). Он может быть "Учение сифиан базируется на идее избранного духовного рода, который чужд творцу материального мира (Демиургу, Архонту, Иалдабаофу). Духовные потомки Сифа окружены материальными людьми — потомками братоубийцы Каина. Сифиане верят, что лишь Сиф был ребёнком Адама и Евы, в то время как Каин является потомком Иалдабаофа, который соблазнил и насилием покорил жену первого человека. Злом считается не первородный грех, а смешение родов, которое является следствием неведения собственной духовной природы. Своей целью сифиане видят подлинное воскресение и вознесение из мира материи (неполноты — кеномы) в духовное царство Барбело[2] (полнота — плерома)". https://en.wikipedia.org/wiki/Sethianism https://en.wikipedia.org/wiki/Demiurge#Yaldabaoth https://en.wikipedia.org/wiki/Ophites#Ialdabaoth Ещё есть довольно странная секта валентиниан, которые исходят из идеи священного брака Иисуса и Софии, от которого произошли ангелы (Бней-Элоим?). https://en.wikipedia.org/wiki/Valentinianism
Олег Гуцуляк: Ахер (Элиша бен Абуя) стал гностиком, считавшим что у зла и добра различные корни или что они, по крайней мере, самостоятельны и обладают равной или почти равной силой? Исторический Ахер практически недоступен: предания слишком поздние. В Бавли сказано, что Элиша увидел Метатрона и решил, что на небесах - две власти (В.Т. Хагига 15а). Потом, спустя столетия, Хай Гаон будет развивать упомянутую Вами точку зрения: "Ахер решил, что есть две власти, - как маги, которые говорят об Ормузде и Ахримане, источнике добра и источнике зла, обители света и обители тьмы" (Оцар а-геоним 4). Но сложно сказать, насколько это достоверное предание. Может быть, но это не есть установленный факт. Нельзя исключать, что раввины строили догадки, как и мы.
Яванна Алексиевич:
Трис: Vladimir Wiedemann Гностицизм и дуализм Гностиков принято считать дуалистами. Такие сказки идут или от непонимания их доктрины (что неудивительно, учитывая дуалистическое сознание гиликов, составляющих большинство человечества), или вследствие исторически укорененной в культурной традиции антигностической пропаганды апологетов имперской церкви, построенной не столько на мистическом опыта, сколько на административной канонике. Главное обвинение гностиков состоит в том, что они якобы "ненавидят" этот мир как божье творение. В действительности гностики считают этот мир божественным инструментом спасения души из тенет материи, куда она впала еще ДО сотворения нашей реальности. Отсюда, воплощение души в человеческом теле гностики считают высшим благом, в силу которого открывается уникальная возможность воссоединения души с ее божественным, нетварным началом. Так что никакого непреодолимого дуализма в гностицизме нет, а дуалистические доктрины в стиле гностической риторики - это профанический троллинг гиликов. Именно гилики ненавидят этот мир, не понимая его божественного предназначения. Именно гилики пугают людей глобальными катастрофами и вечными карами, экстраполируя собственную духовную ущербность на божье творение в целом.
Олег Гуцуляк: Andrey Vasilev ГНОЗИС, АСТРОЛОГИЯ И СВОБОДА ВОЛИ Всякий, кто читал гностические или манихейские тексты обращал внимание, что в них много астрологических спекуляций. При этом те или иные астрологические построения излагаются в них с такими грубыми неточностями, полностью исключающими какое-либо их применение на практике, что трудно избавиться от мысли, что делалось это намеренно. Гностическая астрология на мой взгляд имеет не практическое, а исключительно символическое значение. Цель этих спекуляций при помощи передового по тем временам научного инструментария продемонстрировать полную зависимость человека от законов природы, безжалостного рока – Гемармена. Сегодня мы знаем, что небесные тела это никакие не божества или демоны, а сгустки газа и глыбы камней, несущиеся с огромной скоростью в космической бездне, и никакого влияния на судьбы людей они оказывать не могут, если конечно не упадут нам на головы. Зато современная наука пополнила свой арсенал большими массивами информации в области физики, химии и биологии, позволяющими утверждать, что поведение человека полностью определяется физическими законами и что «мы являемся ничем иным, как биологическими машинами, а свобода воли – это всего лишь иллюзия» (Хокинг). Свободы выбора не существует, изменить в своей судьбе и в окружающем мире ничего нельзя, потому что все грядущие события вплоть до конца Вселенной запрограммированы в момент Большого взрыва. Ученые мужи предлагают своим собратьям-биороботам утешать себя тем, что цепочки причинно-следственных связей столь многочисленны и столь сложны, что их невозможно просчитать, а потому у нас формируется иллюзия свободы, являющаяся по сути следствием ограниченности наших познавательных способностей. О эта спасительная глупость, позволяющая человеку не сойти с ума от безысходности! В этом отношении современный материалистический детерминизм полностью соответствует традиционалистской мудрости, представляя собой лишь частное и вульгарное проявление последней. Кстати, если внимательно почитать эзотерические тексты разных традиций именно учение о тотальном детерминизме, было одним из наиболее тщательно скрываемых от профанов, так как его носители вполне справедливо опасались, что стань оно всеобщим достоянием, это приведет к восстанию охлоса, которое неизбежно завершится кровавой резней, что мир еще недавно наблюдал на примере ленинско-сталинского эксперимента. Гностик признает эту посылку как само собой разумеющийся непреложный факт. Человек как биологическое существо полностью подчинен архонтам, мироправителям тьмы века сего, являясь созданной ими игрушкой. У него не больше свободы воли, чем у крысы в лабиринте или у муравья в муравейнике. Но в отличие от традиционалистов и их младших братьев материалистов гностик утверждает, что свобода воли может реализоваться в духовном, т.е. путем выхода за пределы физической и психической областей. Правда оставаясь биологическим существом, он продолжает подчиниться физическим законам, получая лишь знание о возможности достижения свободы. Окончательная его реализация возможна только после смерти. Собственно, в этом и заключается гностическое понимание воскресения.
Андрей: Andrey Vasilev О ГНОСТИЧЕСКОМ ПОКАЯНИИ В текстах из Наг-Хаммади много говорится о покаянии. Вот лишь несколько примеров: «[И] она (София) раскаялась [и] попросила Отца ис[тины, говоря:] «Действительно [я оставила] своего супруга. Поэтому я вне Твоей крепости. Я достойна того, что получила. Когда я была в полноте, я производила эоны (приносила плод с моим супругом», – и она познала себя, чем она была, и что случилось с ней» (Валентинианское изложение). «И была услышана молитва её (Софии) покаяния, и принесла молитву за неё вся полнота незримого девственного Духа, (и Он призрел). (И когда призрел незримый Дух,) излил на неё Святой Дух от всей их полноты. Ведь её супруг не снизошёл к ней, но он сошёл к ней посредством полноты, чтобы исправить её изъян…» (Апокриф Иоанна). «И ангел тот связал Ялдаваофа и бросил его вниз в Тартар, на дно бездны. Его же сын Саваоф, когда увидел силу того ангела, покаялся и осудил своего отца и его мать материю, он возненавидел ее» (Сущность Архонтов). Согласно «Православной энциклопедии», покаяние – богословский термин означающий осознание грешником своих грехов перед Богом, сокрушение сердца о своей греховности и обращение к Богу в поиске чистоты и одновременно церковное таинство «в котором, по искреннем исповедании грехов перед лицом священника, грешник по милосердию Божию силой Божественной благодати освобождается от греховной нечистоты». О существовании таинств покаяния и отпущения грехов в гностических общинах, вероятно близких к ортодоксальным, есть свидетельства в «Пистис Софии» (глава 104 и далее). Однако в приведенных выше цитатах из текстов библиотеки Наг-Хаммади покаяние означает не столько раскаяние в грехах, сколько обращение, что наиболее близко изначальному греческому значению слова «метанойя», что дословно означает «умоперемена». Само покаяние – это не последовательность походов к приходскому попику по принципу: согрешил – покаялся – согрешил – покаялся. Метанойя это происходящее всего один раз преобразование, затрагивающее самую суть человека. «Эта внутренняя трансформация, – пишет Генон, – подразумевает единовременное «сосредоточение» или концентрацию возможностей существа, некий «переворот» в силу которого это существо переходит от человеческого мышления к божественному пониманию. Следовательно, метанойя или обращение это сознательный переход от ума в его обыденном и индивидуальном смысле, обращенного к чувственным вещам, к тому, что является переносом в высшем смысле, при котором он отождествляется с гегемоном Платона или антарьями индийской традиции. Очевидно, что это необходимая фаза процесса духовного развития; следовательно, этот факт относится исключительно к внутренней области и не имеет совершенно ничего общего с каким бы то ни было внешним или случайным изменением, относящимся просто к «моральной» области, как часто склонны считать сегодня (и в этом смысле доходит даже до перевода слова «метанойя» как раскаяние)».
Андрей: Andrey Vasilev Пару дней назад кидал ссылку на анонимный русский перевод 3-й книги мандейской Правой Гинзы, теперь ссылка на саму англоязычную диссертацию, откуда взят оригинал текста. Пока прочитал 70 страниц. Работа, на мой взгляд, достойная: логично, лаконично и не растекаясь мыслью по древу (как например у Дровер, у которой при всем уважении мне так и не удалось понять, что же она имела в виду). Aldihisi, S.; (2008) The story of creation in the Mandaean holy book in the Ginza Rba. Doctoral thesis, University of London. https://discovery.ucl.ac.uk/id/eprint/1444088/ Источники исследования: мандейские священные писания в дополнение к средневековым мусульманским авторам и современным западным исследованиям. Цель исследования: Исследование имеет целью перевод мандейской истории творения, сделанный напрямую по мандейской рукописи. Для создания критического аппарата и анализа разночтений были использованы еще четыре рукописи с текстом Гинзы из Отдела Востока и Индии Британской Библиотеки. Третья книга или Книга творения – самый большой трактат из священной мандейской книги Гинза Рба. В рукописи он называется «Таинство и Первая Книга Первого Учения Жизни». Трактат включает космогоническое описание происхождения мира Света и мира Тьмы, возникновения Первой Великой Жизни, Второй Жизни (Йошамин), Третьей Жизни (Абатур) и Четвертой Жизни (Птахиль) – демиурга, создавшего космос и Тибил (земной мир). Он также повествует о мандейском Спасителе Манда д-Хийя (Гнозис Жизни) и его нисхождении в Преисподнюю и победе над силами тьмы; о создании Адама и Евы и о нисхождении души (нишимта) в человеческое тело (стона). Трактат также включает описание демоницы Руха и ее планетарных сыновей, а также рассказывает о том, что она пыталась соблазнить Адама, чтобы уловить его в мире. Исследование состоит из трех частей: 1) Вступление: Мандеи и вопрос их происхождения, Мандейская система, Главные мандейские ритуалы, Мандейские рукописи. 2) Анализ текста: Первый рассказ об истории творения, Второй рассказ об истории творения, Третий рассказ об истории творения. 3) Перевод и транскрипция.
Амира: Vladimir Wiedemann Гностики Много спорят от том, кто такие гностики, какова природа их учений. Относительно феноменологии гностицизма у меня сложилась собственная система представлений. Для меня гностики - это, в широком смысле, не только христиане, и даже не только авраамисты. Гностики - это те, кто стремится к гнозису (джняне) как мистическому знанию, открывающемуся человеку в результате определенных практик по, как я это называю, "консолидации тела": долго неподвижно сидеть и правильно дышать. А ментальные соусы тут могут быть самые разные, но они все растворяются при правильной практике, точнее - трансформируются в чистую интуицию глубокого сна без сновидений (говоря языком нейрофмизиологии). В узком смысле, гностики - это до-соборные христиане, черпавшие свою инспирацию не в канонах, а в мистических интуициях по поводу природы Христа как "внутреннего человека", который реализуется в результате консолидации всех энергий тела. А к этой консолидации ведет, говоря языком материалистической науки, усиление дельта-ритма (основной ритм в состоянии глубокого сна) в результате (на этот счет есть академические исследования) сексуального воздержания, экстаза, голодания, физической боли, молчания, сенсорной депривации. Ну, то есть к этому ведут известные аскетические практики. Понятно, что такая консолидация – внеконфессиональна, и не удивительно, что аскетика в различных религиях практически идентична. а вот метафизика везде разная, но это не имеет к делу никакого отношения. Разве что дает идейную мотивацию на первых порах, пока человек не включился реально в свою внутреннюю природу как единого и единственного субъекта.
полная версия страницы