Форум » РЕЛИГИЯ-МИФОЛОГИЯ-КУЛЬТУРА » ИСЛАМ » Ответить
ИСЛАМ
Амира: Все об исламе (о шиизме отдельно здесь - http://intertraditionale.forum24.ru/?1-13-0-00000034-000-0-0)
Ответов - 67, стр:
1 2 All
Max Masur: Далай-лама заявил, что в Европе слишком много беженцев, а в Мьянме буддисты убивают мусульман. Похоже, крестовый поход под свастикой будет выглядеть не совсем так, как многие ожидали.
Амира: Aydin Alizadeh О НЕИСКАЖЕННОСТИ КОРАНА Тут разговор зашел о том, что Коран неискаженная книга Аллаха, в отличие от Библии. Но я возразил тем, что какой в этом смысл? Ну, неискаженная и ладно. Важны результаты. А каковы результаты? Неутешительные! Во-первых, нет никакого смысла в неискаженности Корана, если каждая секта и каждый богослов трактует его на основе своих понятий и догм. То есть на самом деле все следуют трактовкам (тафсирам) Корана, а не самому Корану. Поэтому в Исламе на протяжении истории возникли сотни различных сект. Во-вторых, нет никакого смысла в утверждении о неискаженности Корана, так как в мире от этого ничего не изменилось. Войн, бедствий, разрушений и прочих катастроф, связанных с человеческой деятельностью стало еще больше. В третьих, неискаженность Корана никак не повлияла на извечные проблемы с порочной натурой человека. Люди от неискаженности Корана праведнее не стали. Они по прежнему лгут, клевещут, воруют, мошенничают, предают, убивают и т.д. Кому нужна неискаженность Корана - Аллаху или людям? Аллаху не нужно, потому что он в этом не нуждается. Следовательно это нужно людям. Но люди этим неискаженным Писанием не воспользовались. А раз так, то и неискаженность Корана не имеет смысла. Поэтому, на мой взгляд, итог такой, что даже если Коран не искажен, то все равно, никакого преимущества мусульмане перед иудеями и христианами не имеют.
Амира: Yusif Boiatti Неискаженность наверное означает, что сатана не смог и не сможет ввести изменения в текст Корана и тем самым люди всегда знают, где им искать истину. То что люди ее не понимают по тексту, вот это уже означает, что им мешает понять текст сатана. На Коран сатана влиять не может, но на человека влияет вплоть до Судного Дня. И поэтому зло не уменьшается, а только растет со временем, но кто хочет и кому суждено, тот найдет истину в Коране и спасется. Aydin Alizadeh Понять текст мешает не сатана, а восприятие объектов самим человеком. Один и тот же предмет каждый видит по разному в зависимости от угла падения света, дальности расположения и т.д. Кроме того, восприятию текста способствуют органы чувств, которые могут давать разную оценку. На понимание также влияет воспитание, образ жизни, народные традиции, экология, климат и т.д. Поэтому невозможно всем понять текст так какой он есть на самом деле. Поэтому не надо все сваливать на сатану.
Амира: СВЕТ МУХАММАДА В исламе также существует неоплатонического генезиса эзотерическая доктрина «Нур Мухаммадийя» («Свет Мухаммеда»). «Веществом творения», из которого Аллах создал весь предметный (как феноменальный, так и ноуменальный) мир, была умонепостигаемая субстанция – «свет (нур) духа Пророка Мухаммада». «Свет Мухаммада», таким образом, существовал в предсуществовании вещей и идей как творческая энергия Аллаха и как их прообраз. Мухаммад раб Аллаха в том значении, в каком мастерок является слугой в руках Мастера. Мухаммад – самый благородный и самый возвышенный инструмент Аллаха, посредством которого образуется мироздание и затем возвращается к Творцу [Салман Север. Свет Мухаммада // http://malikit.livejournal.com/425321.html]. В Джакарте хранится список «Повести о Свете Пророка Мухаммада», скопированный не раньше 1668 г. банджермасинцем Ахмадом Шамсу-д-Дином для малайской султанши Тадж ал-Алам Сафияту-д-Дин. Три списка этого произведения были известны Верндли в 1736 г. Оно содержит ту же самую мистическую космогонию, которую мы находим в малайском переводе персидской повести о Мухаммаде Ханафии (15 в.) и в повести о Шах-и Мардане. В рукописи 1668 г. это произведение названо "тарих мухтасар" ("краткая история"), причем утверждается, что оно является переводом персидского произведения "Раузат ал-ахбай" ("Раузат ал-ахбаб", или "Рай влюбленных"?), которое в свою очередь является переводом арабской работы "Умдат ал-ансаб". История о мистическом Свете развертывается следующим образом. Мистический Свет был предвечным, и из него состояло все сущее. В течение пятидесяти лет он поклонялся Аллаху. После этого Аллах сказал: "Свет Мухаммада! Я установил для людей символ веры, пять ежедневных молитв, пост, десятину и паломничество". Затем он создал из Света знаменитую птицу (головой своей имела Али, глазами – Хасана и Хусейна, шеей – Фатиму-сирийку, руками – Абу Бакара и Омара, хвостом – Амира Хамзу, спиной – Аббаса и ногами – Хадиджу ал-Кубру) и сказал: "Свет, я даю тебе семь морей: море познания, море доброты, море терпения, море понятливости, море мысли, море сострадания, море света. Плавай в каждом из них по десять тысяч лет". После этого Бог создал сто двадцать четыре тысячи пророков, а из капель Света, упавших из глаз, ушей, носа, с плеч и рук птицы, были сотворены тридцать апостолов, четыре архангела, перо и скрижали судьбы, престол и семь небесных кругов, солнце, луну, ветер, воду, огонь, дерево жизни, дерево туба, печать Сулеймана и жезл Мусы. От Адама Свет снизошел к Сифу, от Сифа – к Мусе. И Аллах сказал Свету Мухаммада: "Иди к четырем элементам, которые я явлю миру". И Свет увидел Ветер в его гордыне и сказал Ветру: "Чем ты гордишься? Ведь твой удел – постоянное бегство!" И Ветер ответил: "Или ты сам без изъяна?" И Свет сказал: "Нет никого без изъянов, кроме Аллаха". И Ветер принял ислам. Потом Свет обратил в истинную веру также и Огонь, сказав ему, что Вода убивает его, а Ветер его создает и что он не более чем раб поваров. И Свет обратил Воду, сказав, что она не что иное, как смыватель грязи. И Свет увидел, что Земля унижена и кротка, и восславил Землю. И теперь все четыре элемента находятся в распоряжении людей. Текст гласит: "Кто раздобудет историю о Свете Мухаммада и будет читать ее, тот обретет блага, получаемые от чтения Ветхого Завета, Евангелия, Псалмов и Корана. Четыре архангела будут охранять его, и он сравниться с теми, кто совершил паломничество и семь раз обошел вокруг Каабы. Тот же, кто будет читать эту книгу денно и нощно, уподобиться павшим за веру в войне» [Усуль-Йяхья ибн Абдаллах аль-Барузи аль-Галиси. Повесть о появлении Света Мухаммада // http://gallart.primordial.org.ua/muhammad.html].
Амира: Арабские женщины боятся первой брачной ночи. Панический страх обоснован... Проблема женских страхов, связанных с началом половой жизни, существовала всегда, независимо от времени, места и прочих сопутствующих факторов. Однако если в одних обществах женитьба на девственнице считается, чуть ли не особым расположением Фортуны, то в других начало сексуальных отношений всегда (за редким исключением) было и остается сопряженным с обязательным вступлением в брак. Одним из таковых является арабское общество, в котором молодые девушки до сих пор испытывают страх перед началом физиологической стороны супружеской жизни. Поэтому неудивительно, что среди вопросов, адресованных представительницами прекрасного пола известному египетскому специалисту в области супружеских отношений Хебе Котб, одним из наиболее распространенных является тот, который в той или иной форме касается проблемы боязни первой брачной ночи. — В ближайшее время я выхожу замуж, — пишет одна из посетительниц сайта Хебы Котб. — Однако первая брачная ночь представляется мне чем-то неизведанным и, может, даже опасным. Я боюсь сексуального контакта с мужчиной и той боли, которая наступает в результате этого. Что и как мне надо делать, чтобы удовлетворить мужа и себя саму? — В первую очередь я бы хотела отметить, что твои слова о том, что контакт с мужчиной приносит боль, являются неверными, — отвечает доктор сексологии выпускница Университета Маймонида (США) Х. Котб. — Ты должна понимать, что связь с мужем в брачную ночь не что иное, как прекрасные романтические отношения, венчающие собой комплекс тёплых чувств, возникающих между мужчиной и женщиной. Это вершина айсберга, в котором находится место и состраданию, и симпатии, и привязанности, и, конечно, любви и желанию. Сексуальный контакт с мужем отнюдь не является препятствием для девушек, как полагают некоторые. Безусловно, он повлечет за собой определенные физиологические изменения в половых органах девушки. Однако это отнюдь не означает, что брачная ночь доставит ей нестерпимую и острую боль. По словам специалиста, причиной подобных опасений в большой степени служит явление, которое она называет "боязнью тела". — После брачной ночи, — утверждает Хеба, — девушка не может рассказывать окружающим о своем удачном опыте. Если она и хочет это сделать, то мама или другие родственники запрещают ей это. Поэтому в сознании девушек контакт с мужем в брачную ночь кажется каким-то препятствием, которое трудно или даже невозможно преодолеть. Но, как я уже говорила, правда кардинально отличается от этих слов. С физиологической точки зрения все также обстоит довольно просто. Мышечной ткани требуется некоторое время, чтобы она привыкла к процессам, которые раньше с ней не происходили. И, уверяю тебя, проблемы в этом никакой нет. Говоря о методе, который позволит удовлетворить мужа, сексолог из Египта условно делит его на два типа. — Первый можно назвать духовным, — отмечает она. — Он представлен в выполнении положений Сунны на протяжении супружеской жизни. Второй же тип является научным. Его смысл заключается в умелом использовании тех или иных научных приёмов во время первой брачной ночи и совместной жизни в целом. Самые важные компоненты этого типа – отсутствие или устранение страха во время первого контакта с мужем и определённые заигрывания между супругами, которые гарантируют правильную работу половых органов во время сексуального контакта и исключает появление каких-либо болезненных ощущений… Подобные вопросы самим своим наличием невольно наталкивают на мысль, что они являются своеобразным индикатором нравственного здоровья того социума, в котором естественное беспокойство по поводу начала супружеской и сексуальной жизни возникают неотделимо друг от друга. Не в этом ли кроется ключ к решению многих проблем российского общества, в первую очередь проблемы демографии?
Амира: Только сегодня, накануне Праздника Жертвоприношения, узнал, что автор одного из авторитетнейших толкований Корана (тафсир) - Имам аль-Куртуби (1215-1273) - указывает на то, что сыном, которого долженствовало принести в жертву Ибрахиму (Аврааму), мог быть не прародитель арабов Исмаил, но праотец евреев Исхак (Исаак), мир им. Имам аль-Куртуби в разъяснении аятов 102-107 суры "Ас-Саффат" пишет: "Имеются разногласия между учёными в том, кем было приказано пожертвовать: согласно большинству, жертвой должен был стать Исхак. Среди тех, кто сказал об этом, аль-'Аббас ибн 'Абд аль-Мутталиб, его сын 'Абдуллах. Абу аз-Зубайр передаёт от Джабира, что тот сказал: "Жертвенным был Исхак". Об этом также сообщил 'Али ибн Абу Талиб. Также это пришло от 'Абдуллаха ибн 'Умара: "Жертвой был Исхак". Таким образом, в общей сложности семь сподвижников (сахаба) подтвердили это. Кроме того, на этом стояли таби'ины и иные: 'Алькама, аш-Ша'би, Муджахид, Са'ид ибн Джубейр, Ка'аб аль-Ахбар, Катада, Мас'уд, 'Икрима, Малик ибн Анас. Все они сказали: "В жертву был приносим Исхак". Люди Писания, иудеи и христиане, также говорили то же самое. Са'ид ибн Джубейр сказал: "Ибрахим видел в своих снах, что он приносит в жертву Исхака".
Скайрипа: (с) Maksim Vialkov Кстати, тот факт, что О'Коннор приняла ислам, оцениваю положительно. Некоторым людям необходим набор чётких предписаний и инструкций, без которых они впадают в депрессию и сходят с ума. Ислам же даёт стабильность, избавляет от неизвестности, избавляет от страха и ужаса перед неизвестным. Да, этот рецепт, возможно, не всем подходит. Но есть те, кто не может иначе. Надеюсь, О'Коннор обретёт теперь мир в своей душе.
ВанХеда: Салман Север ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ МУРАВЬИ ТАХАЗЗАБТА В фильтрационных камерах была одна отдушина - государственная телерадиовещательная корпорация Марокко. По ней объявляли азан; это как-то помогало сориентироваться во времени. Звучал тахаззабт, наша любимая начитка Корана. Тахаззабт - мощь, действие, утрамбовывание, интенсивность, атака. Она движется потоком ускоряющихся электрических муравьёв. Их бег по коже и под кожей. В тахаззабте происходит звуковая пенетрация. Это позволяет слушающему коснуться Корана первых откровений. Когда ещё не было сладкозвучия, певучести, мелизмов. Когда аяты инициации вызывали испуг, дискомфорт, покрывали испариной лоб Пророка. Речитативная практика маликитов Северной Африки, от которой я уплывал, сидя на африканском юге. Деликатес тех, чей фикх дозволяет оглашение сур в группе.
Василина: Vladimir Emelianov С датой рождения Мухаммада какие-то странные вещи происходят. Написано, что он родился в Год слона в понедельник в месяце Рабиу-л-аввал. Год слона - 570. Число не указано. Дальше спекуляции насчет того, в какой понедельник, но это ладно. Однако сам месяц рождения пересчитывают на конец апреля, исходя из наблюдений по лунному календарю (в Википедии вообще поставили 22 апреля 571 года, просто дедушка Ленин). Но ведь у арабов до Мухаммада календарь был лунно-солнечный. Понимать его соответствие юлианскому нужно от Рамадана. Рамадан - самый жаркий месяц аравийского года. А в Аравии самый жаркий период это июнь-июль. Следовательно, Рабиу-л-аввал это декабрь-январь. Мухаммад родился около зимнего солнцестояния. Андрей Антонов Бинго! Ну, почти: "The Astrological History of Masha'Allah", Kennedy and Pingree, Harvard University Press, 1971, p.127: This date is recorded in his "Chronology" by Biruni as being Monday, the day Khur (11) of the month Dai in the year 41 of Anushirwan at the beginning of the seventh hour with the Sun in "the liver of heaven" and the ascendant in Cancer. 1 Favardin of the 41st year of Anushirwan according to Masha'allah's calendar was 3 May 571; and therefore 11 Dai, the day of the Prophet's birth, was 7 February 572, which was indeed a Monday. The Sun was then in Aquarius, and would have been setting if Cancer had been in the ascendant. Vladimir Emelianov Андрей Ант во-первых, далековато от года Слона. Во-вторых, точный день неизвестен. Но в принципе да, с учетом интеркаляции туда-сюда месяц это и будет либо январь, либо февраль. Но никак не апрель.
Олег Гуцуляк: Хадис от Айше, супруги Пророка, салл'Аллаху уалейхи уа салям. Отвечая на вопрос жены своей, Пророк сказал: "Кару свою Аллах сделает милостью для уверовавших, и тот, кто заразится во время эпидемии и будет стойким пред лицом её, проявляя терпение и надеясь на награду Аллаха, оставаясь в своей местности и при этом помня о том, что его постигнет лишь то, что предписано Всевышним Аллахом, получит такую же награду, как и павший за веру (шахид)».
Амира: Ложность идеи "безначальности цепи сотворения" (тасальсуль) Представляем вниманию читателя сообщества небольшой отрывок из "тахкыка" шейха Саида Фуды, хазфизахуллАх, на книгу "Рисалятун фи радд аля ибн Таймия фи масаляти хаваадисы ля ауваля ляхаа" имама Абдул-Ваххаба ал-Ихмими ал-Мысри Шафии, рахимахуллАху Тааля, который раскрывает ложность идеи безначальности непрерывной цепи сотворения (тасальсуль). "Всякий, кто искренне относит себя к религии Ислам, никак не должен противоречить вероубеждению, что Всевышний Аллах – Первый (ал-Ауваль). Из такого вероубеждения следует в свою очередь, что бытию всякой сотворенной Аллахом вещи должно обязательно предшествовать начало (ал-бидая). И в это также обязательно верить муслиму, ибо именно эта акыда (о начале сотворения) необходимо ведет к вероубеждению, согласно которому Всевышний Аллах предстает как абсолютно свободный Деятель, делающий и творящий согласно Своему свободному желанию. И исходя из того, что Он творит и делает согласно Своему свободному желанию следует, что сотворенные Им вещи необходимо должны иметь начало. Поэтому нельзя человеку (если он не хочет впасть в ошибку) говорить, что Аллах Тааля создает через свое свободное желание, утверждая при этом безначальность творения Его, будь то по отношению к отдельному субъекту или по отношению ко всей цепи (ан-нау). Ведь именно по этой причине отнесли ученые "Ахль Сунны" философов к "куфру", которые полагали, что Аллах Тааля неотделен (по необходимости) от действия Своего – что, однако, не мешало им называть Бога Творцом (ал-Халик) и Могущественным (ал-Кадир) – желая сказать этим, что действие необходимо сопуствует Ему (или неотделено от Него), да возвысится Он от того, что приписывают Ему. Слова "действие Аллаха необходимо сопутствует Ему" означают, что действие Аллаха исходит от Него без Его свободного волеизволения и желания или по необходимости. Последнее в свою очередь означает, что даже если предположить, что действие Аллаха исходит от Него согласно желанию Его, Он все равно является несвободным и принужденным (маджбуур) делать и творить вещи. Нет сомнения в ложности каждой из этих двух идей, как нет сомнения в "куфре" исповедующего их. Опираясь на вышесказанное, мы можем познать общее правило, которое (в свою очередь) образует частный постулат (охватывающий одну из частей общего правила; его называют "ад-добит"). Смысл этого правила следующий: "Всякий делающий, которому необходимо присуще действие, есть действующий без свободного желания и воли или является принужденным к совершению действия, что в обоих случаях является очевидным недостатком, которым никак не может характеризоваться Аллах Тааля. Поэтому (что касается случая ибн Таймии, рахимахуллАх, то мы показали (и доказали в своем месте), что он говорит по этому вопросу следующее: 1. Невозможно вообразить себе, чтобы Всевышний Аллах когда-нибудь находился в одиночестве без наличия вместе с Ним сотворенных вещей. Т.е. если познал ты, что Аллах Тааля существует, то становится обязательным верить тебе в существование сотворенного наряду с Аллахом, безотносительно является ли это сотворенное "хаадисом" (имеющим начало) или "кадимом" (не имеющим начало). Ибн Таймия, однако, заявляет о своем отрицании существования отдельного субьекта, чье бытие не имело бы начала. 2. Он (ибн Таймия) утверждает, что Аллах Тааля делает что-либо только согласно Своему свободному желанию, являясь Создателем всех сотворенных вещей (создание которых имеет место в вечности и без начала). Однако невозможно вообразить себе (согласно идее ибн Таймии), что Аллах Тааля может находиться один после уничтожения созданного Им мира (т.е. согласно представлению ибн Таймии, рахимахуллАх, Всевышний Аллах не может не быть неделающим, ибо это неделание и несозидание есть изьян и недостаток, которые следует отрицать у Аллаха. Исходя из этого, Всевышний по необходимости постоянно творит и уничтожает сотворенные Им миры. При этом перед тем, как уничтожить какой-либо из миров, Он сотворяет вместе с ним новый мир – и только после сотворения нового уничтожает мир старый. Таким образом Аллах (согласно мнению ибн Таймии) творит постоянно, непрерывно и никогда не находится один без сопутствующего бытию Его творения. 3. Мы показали также (в своем месте), что ибн Таймия исповедует, что бытие сотворенных вещей (т.е. постоянное создание Аллахом Тааля миров) есть необходимое и обязательное условие совершенства Его. При этом мы знаем об общем правиле, указывающем на то, что всякое качество являющееся совершенством для Аллаха Тааля(или указывающее на совершенство Его) должно быть обязательно придано Ему. И ибн Таймия не противоречит смыслу этого правила. Поэтому, опираясь на это правило (об обязательном утверждении по отношению к Аллаху "сифатов" совершенства), он (ибн Таймия) говорит, что создание сотворенных вещей (даже если это создание осуществляется в виде непрерывной цепи сотворения (тасальсуль)) является обязательным (для Аллаха), ибо само наличие сотвореного мыслится им как совершенство, которое следует утверждать по отношению к Всевышнему Аллаху. При этом данное следствие (т.е. обязательность сотворения или делания), как мы убеждены, логически вытекает из слов его, хотя он может и не признавать этого следствия, бежать от него и потом постоянно заявлять, что Аллах (у него) творит и делает согласно Своему свободному желанию и воле. Однако мы отвечаем на это, что сотворение через свободное волеизволение и желание очевидно противоречит идее об обязательном и необходимом сотворении через свободное желание, ибо идея, указывающая на то, что Аллах Тааля создает согласно Своему свободному желанию, но при этом необходимо должен создавать (сотворенное) опять-таки через Свое свободное желание – эта идея, по сути своей, ничем не отличается от идеи, что Аллах Тааля принужден к сотворению вещей и никак не может освободиться от Себя, как от постоянно Делающего. Нет сомнения, что подобные слова есть чистое заблуждение. Отсюда эти слова ибн Таймии становятся очень похожими на слова философов (зявляющих, что действие Аллаха необходимо присуще Ему и исходит от Него по необходимости без Его свободного желания). Так, например, философы утверждают, что сотворенные вещи необходимо эманировали из божественной сущности. При этом это не мешает им называть Аллаха абсолютно Могущественным (ал-Кадир). В свою очередь ибн Таймия говорит, что Аллах Тааля не может освободится от Своего Бытия Постоянно Сотворяющего. Другими словами, не может не быть несоздающим миры один после другого. Постоянное делание является обязательным для Аллаха, ибо оно (постоянное делание) мыслится им как одно из совершенств Бога. При этом он говорит следующее: "Всевышний Аллах творит (или является Творцом) согласно Своему свободному волеизволению и желанию." Однако мы знаем, что даже если философы и называют Аллаха Могущественным (ал-Кадир) – это все-таки не то Могущество (ал-кудра), которое следует утверждать по отношению к Аллаху, ибо могущество (о котором говорят философы) в действительности есть немощь и слабость. И мы знаем также, что даже если ибн Таймия называет Аллаха "муридом" (свободно изволяющим и желающим) по отношению к вещам – это все-таки не то свободное желание (ал-ирада), которое обязательно нужно утверждать по отношению к Аллаху Тааля, ибо желание это есть в действительности несвобода и принуждение (ал-джабр). Таким образом, обозначились (в том, что касается следствий) точки соприкосновения между идеями ибн Таймии и философов. Что же касается имама Абул-Хасана Ашари, рахимахуллах, то он с самого начала убежден, что Аллах творит согласно Своему свободному волеизволению и желанию, что Он – Всевышний – был и не было с Ним ничего, потом создал Он миры, что, наконец, абсолютно всякая созданная Им вещь имеет начало (в чем нет сомнения), и что безначальность цепи сотворенного (уходящей в прошлое) никак невозможна. Отсюда, согласно такому представлению, совершенно законно говорить, что Аллах Тааля – Могущественен и что Он делает и творит через Свое свободное желание, что Он – "Мухтаар". Смысл имени "ал-Мухтаар" в данном контексте означает, что Всевышний Аллах, если желает – делает, а если желает – не делает (оставляет делание). При этом идею о свободном оставлении Аллахом сотворения (или делания) можно представить себе, только если опираться на представление мазхаба имама Абул-Хасана Ашари, рахимахуллАх, или если опираться на представления других мазхабов, но никак не на мазхаб ибн Таймии. Имам Ашари ясно говорит также, что создание Аллахом вещей никак не дает Ему совершенства (или не связано с Его совершенством), что бытие сотворенного – это совершенство, связанное только с сотворенным, но не совершенство, связанное с Аллахом Тааля (как утверждает это ибн Таймия). Из всего вышесказанного мы можем познать также, что основа мазхаба ашари – это последовательное утверждение абсолютной свободы и могущества по отношению к Всевышнему. Отсюда логическим следствием противоречия этому мазхабу станет отрицание свободного волеизволения Аллаха Тааля и Его Могущества..."
Амира: Коран на иврите и идиш Б'шем Элохим ха-Рахаман в'хa-Рахум! Мудрый народ Израилев в рассеянии, что интересно, начал одним из первых в Европе цитировать Священный Коран в отрывочных смысловых переводах на языки своей нации. И если на латынь Коран был переведен в ХII веке по папской указке с нарочитой целью отпора испанской и итальянской заинтересованности в маврском вероучении (оттого перевод был крайне плох и ошибочен), а на классический итальянский — в ХVI веке, то пиренейские и итальянские мужи иудаизма в полемике с мусульманскими богословами Кордовы и Сицилии с самого начала использовали для себя фрагментарные переводы Книги на чудный язык сефардских евреев "джудесмо", или "ладино". К сожалению, копий с тех переводов не сохранилось. Но в средневековой еврейской литературе (Саадия Гаон, Хай бен Шрира, Моше Ибн Эзра и другие) встречаются намёки на Коран, иногда дословные цитаты из него; однако полного перевода Корана на иврит не существовало. Первый же перевод Священного Корана с итальянского языка на иврит, изданный в Венеции в 1547 году, по-видимому, не был напечатан, а потому почил в истории. Первый прямой перевод Корана с арабского языка на иврит был выполнен немецким востоковедом Ц. Г. Рекендорфом (Лейпциг, 1857 г.), а в ХХ веке — И. Ривлином (Иерусалим, 1932–1935 гг.) и А. Бен-Шемешем (Иерусалим, 1971 г.). Тем не менее, как часто это случается, те переводы не отвечали скрупулёзным требованиям, предъявляемым к смысловой передаче Корана на языки мира, не учитывались тонкие экзегетические нюансы, без которых простой перевод с арабского на иврит - двух близкородственных семитских языков - не может быть в полной мере точен семиотически. Потому в настоящее время консилиум теологов, гебраистов, семитологов и арабистов переводит (по заказу саудовского Комплекса по Переводу Священного Корана имени Короля Фахда) Писание на современный иврит в той литературной норме, которая принята в академических кругах Эрец-Израэль. Не остаётся сомнений в серьёзности намерений Комплекса, если брать во внимание то, что за последние двадцать лет им были осуществлены переводы Книги на сорок семь языков. Ивриту, стало быть, суждено стать сорок восьмым. Нередкие случаи принятия несоблюдающими евреями и евреями, активно исповедующими иудаизм, Ислама только подстёгивают необходимость скорейшего удовлетворения их нужд в адекватном переводе Корана. Так, например, организация, объединяющая евреев, принявших Ислам - "Jews for Allah" - разместила на своём сайте уже имеющиеся отрывки переводов смысла Священного Корана на иврит и идиш.
Амира: Имамат и усулиты Усулитское кредо относительно столпов Ислама гласит следующее: «Столпами Исламского вероучения является Таухид, Божественная справедливость, Пророчество, Имамат и Воскресение, но не признающий справедливость и Имамат остается мусульманином, так как они являются отличительными особенностями Шиизма». Такое мнение, с небольшими оговорками, разделяют все усулитские муджтахиды. В том, что касается справедливости еще можно согласиться, так как ее никто открыто не отрицает, а лишь по-разному трактуют, но вот Имамат… Я хочу задать братьям-шиитам, которые по неведомым мне причинам встали на путь таклида, вопрос: если все шииты согласны с тем, что сахабы Пророка (дбар) отвергшие Имамат Али (мир ему) стали вероотступниками, то почему же усулиты считают мусульманами тех, кто отвергает Имамат в наше время? И как может быть такое, что вера в Имамат Али (мир ему), после провозглашения которого Аллах Тааля ниспослал стихи «Сегодня Я завершил [ниспослание] вам вашей религии и довел до конца Мою милость…» (5:3), является необязательной? Если же насибиты не признают хадисов, в которых говорится об Имамате и Вилайта Имамов (мир им), то это вовсе не оправдание, так как Ислам был завершен именно с провозглашением руководства Повелителя правоверных (мир ему). Разве будет считаться мусульманином человек, который, к примеру, признает только те вещи в Исламе, которые были установлены до Хиджры? Имамат – это основа Ислама, такая же, как скажем Таухид, являющаяся прямым и обязательным продолжением пророчества. Но если Таухид, в той или иной степени, признает даже большинство кяфиров, как и пророчество большинства пророков (мир им), то Имамат - это проверка для каждого человека, является ли он действительно мумином, послушным приказам Аллаха, или лицемером. В хадисе сказано, что Иблис (да проклянет его Аллах) четыре раза объявлял о своей беспомощности, в том числе, когда Мухаммад (дбар) был избран для посланичества, а также в день Гадир. То есть, с точки зрения главного врага нашей Религии, избрание Мухаммада (дбар) и избрание Али (дбм) – это одинаково опасные для него вещи. Можно себя представить, как радовался этот враг, когда ему удалось, через усулитских лидеров, внушить большинству шиитов мысль, что вера в Имамат необязательна... Означает ли вышесказанное безоговорочный такфир всех, кто не признает Имамат? Недавно, перечитывая один из наших сборников традиций, я наткнулся на описание следующего случая, который чрезвычайно важен для понимания Ислама и подлинного места Имамата. Один насибит, считающий себя знатоком калама и других дисциплин, прибыл из Сирии в Мекку, чтобы дискутировать с Имамов Абу Абдуллахом (мир ему) и его учениками, среди которых был Хишам ибн аль-Хакам (да будет доволен им Аллах). Разумеется, в ходе дискуссии все аргументы насибита были опровергнуты, причем не столько, через рациональные доказательства, сколько через демонстрацию знаний Имама (мир ему), который сказал человеку из Шама: «Я могу сообщить тебе о твоем путешествии и твоей дороге», и далее рассказал сирийцу все как было. После этого сириец признал тройное свидетельство и сказал: «Теперь я стал мусульманином». Имам же (мир ему) заметил: «Фактически, ты стал мусульманином сейчас. Ислам перед Иманом». Именно так – Ислам это внешнее проявление, для людей, но Иман – для Аллаха. И Иман без признания Имамов Ахли Бейт невозможен. Человек может быть рожден в мусульманской семье, с рождения совершать намаз, поститься и давать закят, даже верить в миссию нашего Пророка (дбар), но без признания власти Рода пророческого – все это бессмысленно. И только с ее признанием он обретает истинное существование, как мусульманин, как шиит. А до той поры он так и останется мусульманином лишь для своей семьи, своих соседей, да еще местных усулитов, считающих веру в Имамат необязательной.
Амира: Леонтьев, ваххабиты и имам Малик Хочу привести здесь интересные рассуждения брата Амира "В последнее время много читаю Константина Леонтьева, настольная книга "Византизм и славянство". Для меня это книга о деструктивных балканских славянах, хаос, которых вверг мир в мировые войны и разрушил континентальные империи противостоявшие чуме т.н. "свободного общества". Но я бы не об этом хотел поговорить. У Леонтьева я встретил очень интересную классификацию, которая подойдет для описания этапов существования государственных организмов, человеческих сообществ, культуры, философии, искусства. Леонтьев сам об этом говорит, а схема следующая: Все (искусство, культура, общество) в своей жизни характеризуется такими этапами: 1. Первоначальная простота 2. Цветущее объединение и сложность 3. Вторичное смесительное упрощение Т.е. все проходит именно через этот процесс, процесс триединства 1, 2 и 3. Мне почему то подумалось, что через эту призму довольно ясно можно проследить процесс жизнедеятельности исламской религии. 1. Это эпоха Пророка, мир ему, и его сахабов. Сюда же входит период праведных предков (салафов). Это эпоха чистого Ислама, многие сложные вопросы не ставятся по причине того, что в них просто нет надобности. Все понятно, и нет смысла разбирать очевидные вещи. Понимание этих вещей не теоретизируется так как в массах еще присутствует целостность в понимании Истины. Нет проблем в акыде (вероубеждении), и нет вопросов, за которые имам Малик рекомендовал бить палкой. Дело не в том, что Малик не мог ответить на эти вопросы, просто ответ в тот период лежал в иной плоскости, не интеллектуальной. Оговорюсь сразу, что вопросы, то конечно были, но они были не актуальны и свидетельствовали скорее о попытке спровоцировать бесплодную дискуссию, либо о дебилизме задающего. 2. С расширением ареала исламского мира, в орбиту религии, вошли народы имевшие несколько иную мировоззренческую систему, поднаторевшие в философских спекуляциях. Кроме того ушли салафы, как хранители и свидетели деяний Пророка, мир ему и его наследников. Ученые того времени вошли во 2 фазу, когда нужно было разложить религию по полочкам, либо потерять ее. Появляются науки, в области тафсира (комментария) к Корану, хадисоведение, четко детализируется система правовых предписаний. Если сахабы были свидетелями ниспосылания Корана и знали как его понимать, то те кто был после них нуждались в письменной фиксации этого понимания, единственно правильного понимания. Поэтому тома тафсиров, им (сахабам) были просто не нужны. Происходит создание школ исламского права, их конкуренция и борьба, в результате, которой остаются 4 правовые школы, остальные либо разгромлены в дебатах, либо просто не имеют последователей. Как я сказал выше, в результате завоеваний увеличивается число подданых, это как правило последователи уже сформированных религиозных традиций(христианство, зороастризм и пр.), имеющих и письменную фиксацию их памятников и источников и целую систему аполлогетических методик воздействия на иноверцев. Таким образом возникает масса ересей, имевших отклонения в вероубеждении, которые не довольствуются легендарным ответом Малика. Выстраивается система интеллектуальной защиты Исламской традиции. Таким образом формируются школы, права, вероубеждения и суфизма, являющиеся единственными легитимными хранителями Религии. 3. Наступает, как говорит сайдина шейх Абдуль Кадыр, эра бедуинов. Маргинальная часть исламского мира, видя несоответствие (на их взгляд) фактического положения текущего периода и первоначальной, простой эпохи, ранних поколений, считают, что исламское общество пошло по ложному пути. Необходимо возвращение на исходные позиции. Жить нужно так как жили пророк, мир ему, и первые поколения. Тогда не было правовых школ (мазхабов), не было суфизма и ашаритской акыды. Это бида(нововведение), нужно просто следовать пути пророка, мир ему и все. Есть Коран и хадисы, следуй им, все остальное от лукавого. Это время модернизма и ваххабизма, время упрощения, попытка человека живущего через тысячу лет от пророка, мир ему, в другой культурной среде, с другими поведенческими характеристиками, исповедовать религию так же как и его (пророка) современники. Безусловно, что весь пласт исламских знаний накопившийся за этот период ими не отвергается, он просто перетолковывается в новой редакции, т.е. по сути происходит просто появление новой школы/л, но более примитивной/ных и не имеющей/их преемственности. Это протестантский путь, следования формальному смыслу и условной логике. "
Амира: Акыда причинно-следственных связей (имам Ахмад аль-Адави Малики) Шариатское решение (хукм) относительно веры о влиянии на вещи врожденной природы (ат-таб’у) и причины (аль-и’лли) Говорит имам Ахмад ибн Мухаммад аль-Адави Малики (известный как ад-Дирдир, умер в 1201 году по хиджре) в комментарии к книге "аль-Харида аль-багия": "Кто из представителей заблуждения, как философы, утверждает непосредственное влияние врожденной природы вещей на другие вещи или утверждает непосредственное влияние причины (аль-илля), когда говорит: "Все вещи (обьективного мира) есть "аль-илля"", т. е. являются непосредственной причиной бытия вещей других без того, чтобы Всевышний Аллах свободно творил их, является согласно мнению исламской общины "кяфиром", ибо ставит наряду с Аллахом сотоварища и утверждает в отношении Него слабость. (Следует сказать), что различие между влиянием врожденной природы вещей и "аль-илли", даже если оба влияния этих сходятся в том, что не являются свободными, состоит в том, что влияние врожденной природы зависит от наличия условия (шарт) и отсутствия препятствия (аль-маниа). Как, например, связанное с огнем сжигание, которое обусловлено наличием соприкосновения пламени огня со сжигаемым предметом и отсуствием препятствия в виде наличия сырости. Что касается необходимого влияния на вещи непосредственной причины (аль-илля), то оно не зависит от "шарта" и "маниа", но всякий раз, когда проявляется в бытии причина – необходимо проявляется в нем следствие (аль-маалюль). Как, например, необходимое движение перстня, обусловленное движением пальца, на который надет он. Отсюда причина (аль-илля) всегда и необходимо связана со следствием (аль-маалюль), тогда как связь между врожденной природой вещей и обьектом влияния ее не является постоянной и необходимой в силу возможного отсутствия условия (соприкосновения огня с сжигемым предметом) или наличия препятствия (например, сырость, которая мешает возгоранию). Знай, что философы помимо своей веры в необходимое влияние врожденной природы и причины, исповедывали также, что обладающий независимым бытием Аллах влияет на мир посредством "илли" (причины); что Он, Аллах, является "иллей" для вещей. Поэтому философы говорят об извечности и безначальности самого мира, ибо утверждение об извечности и безначальности причины необходимо ведет к утверждению извечности и безначальности "маалюля" (следствия). Они, философы, утверждают в отношении Аллаха полную несвободу и отсутствие Могущества, посему нет у мусульман никакого сомнения в "куфре" их. Суммируя все вышесказанное, можно предположить три вида совершающих действия: 1. Делающий посредством врожденной природы (ат-табу) 2. Делающий посредством причины (аль-илля) 3. Делающий посредством полной свободы своей. И это тот, кто, когда желает делает, а когда желает – оствляет действие. (Надо сказать), что истинность всех трех видов подтверждают философы, относя лишь третий из них к человеку. Что касается мусульман, то они признают только третий вид, относя его исключительно к Единому Одолевающему, дабудет возвышен Он и славен!" Комментарий шейха Саида Фуды, да хранит его Аллах Тааля: "Кто утверждает, что действия и предметы приложения их являются необходмым следствием природы укорененной в вещах, без участия свободной воли Аллаха Тааля и Силы Его, несомненно, является неверующим во Всевышнего Аллаха, ибо приписывает действие сотворенным вещам, которое может подобать лишь Аллаху Тааля и которым является независимый акт сотворения. (Нет сомнения в том), что подобное убеждение явно противоречит принципу Единобожия (ат-таухид). Слова шейха (Ахмада аль-Адави Малики) представляют собой опровержение на некоторых философов, утверждающих идею, что причины и следствия в этом мире не являются следствием приложения Могущества (аль-кудра) Всевышнего Аллаха или не имеют источником своим "аль-кудру". Но, напротив, они, якобы, проистекают исключительно из силы и воли планет и небесных тел. Так что непосредственным деятелем, в этом случае, являются эти небесные тела. Они, философы, говорят, что все действия происходят от небесных тел посредством необходимо связанной с ними врожденной природы без того, чтобы действия эти имели источником своим приложение свободного волеизволения Аллаха Тааля, которое не может иметь место в виду отсутствия всеобьемлющего знания Аллаха об этих вещах. Ведь поскольку отсутствует всеобьемлющее знание Аллаха об этих частностях (коими являются действия, причины и следствия), то каким образом может приложиться Воля и Могущество Его к ним? Поэтому связали они причины и следствия с волей и силой небесных тел. Нет сомнения в ложности этого положения, которое основывается на отрицании всеобьемлющего Знания Аллаха, касающегося как общего, так и частного, на отрицании приложения Воли и Могущества Всевышнего ко всем вещам мира, к частному и общему в нем. Поэтому вытекает из такого вероубеждения "куфр" философов." Шариатское решение относительно веры во влияние вложенной Аллахом в вещь силы Говорит имам Ахмад ибн Мухаммад аль-Адави Малики (известный как ад-Дирдир, умер в 1201 году по хиджре) в комментарии к книге "аль-Харида аль-багия": "Кто утверждает из отклонившихся от прямого Пути, что эти привычные причинно-следственные связи имеют необходимое влияние посредством силы, вложенной Аллахом в вещи, подобно тому, как раб божий влияет посредством сотворенной и вложенной в него Аллахом силы на что-либо, или, подобно тому, как огонь сжигает посредством вложенной в него силы, которую сотворил Аллах и т. п. Кто утверждает сие является совершающим нововведения, ибо не придерживается здесь Сунны "салаф", которую наследовали они от Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует. И не является согласно самому правильному мнению неверующим. Поэтому, если такой человек есть делающий нововведение, то нельзя тебе прислушиваться к речам его, но да будет тебе обязательным отвернуться от него, придерживаясь в этом вопросе слов ученых "Ахль Сунны", которые указывают на то, что никакая вещь кроме Аллаха Тааля не обладает независимым влиянием, будь-то посредством врожденной природы, причины или силы, вложенной в нее, но все влияние принадлежит Одному и Единому Аллаху, осуществляемого посредством абсолютной свободы волеизволения Своего. И если скажешь ты, что некоторые шейхи "Ахль Сунны" говорят о влиянии вещей посредством вложенной в них силы так, что сделали это мнение самым сильным имам аль-Газали и имам ас-Субки, согласно тому, как передает это от них имам ас-Суюты, то как утверждающий это является противоречащим Сунне, не говоря уже о том, что относительно "куфра" такого человека среди ученых имеется два мнения? Отвечу так: смысл слов некоторых наших имамов о влиянии (вещи) посредством вложенной Аллахом силы, состоит в убеждении, что Всевышний Аллах является Единственным влияющим и делающим, правда, посредством этой силы, которую творит Он для вещей. Поэтому влияние на вещи принадлежит одному Аллаху, даже если оно имеет место через посредничество вложенной Им силы. Что касается кадаритов (или мутазилитов), то они все влияние, осуществлямое через вложенную силу, относят к вещам. Как видно имеется огромная разница между акыдой этих имамов и акыдой мутазилитов. При этом самое верное мнение состоит в том, что все влияние на вещи принадлежит одному Аллаху Тааля, которое осуществляется Им не посредством самих вещей, но при внешнем сочитании их, согласно установленному Им обычному порядку вещей." Комментарий шейха Саида Фуды, да хранит его Аллах Тааля: "Слово "аль-ибтида" (нововведение) означает "аль-ихтираа" (изобретение нового). Поэтому, кто исповедует данную акыду (состоящую в том, что взаимовлияние вещей происходит посредством вложенной в них силы) измыслил новую вещь, которой не было в исламской акыде прежде. Исповедуют эту идею некоторые исламские группы, такие как мутазилиты и в этом следующие за ними течения. Они утверждают, что Всевышний Аллах вложил силу в индивида, посредством которой, он сотворяет свои индивидуальные поступки, т. е. создает их из небытия. При этом Аллах при таком раскладе не есть Творец поступков рабов, как не прилагается Сила Его к их действиям и поступкам. И такое мнение есть изобретение мутазилитов, какое до них никто из мусульман не утверждал. Поэтому назвали их ученые "Ахль Сунны" "мубтадиа" (делающие нововведения). При этом ступень "аль-ибтидаа" (нововведение в религию) стоит ступенью ниже "куфра"(неверия). Отсюда имеет место быть различие между представителями акыды независимого влияния на вещи посредстом врожденной природы и причины с одной стороны и представителями акыды влияния посредством вложенной в вещи силы. Причина такого разделения между двумя группами состоит в том, что исповедующие акыду взаимовлияния вещей через вложенную в них силу, утверждают, что сила эта целиком зависит от Воли Всевышнего, поэтому, если Он пожелает, то способен лишить ее раба Своего в противположность философам, которые исповедуют, что врожденная природа и причина необходимо связаны с бытием вещей и не могут быть отделимы от них. Именно в силу этой причины не относят к "куфру" мутазилитов крупнейшие алимы "Ахль Сунны валь Джамаа", относя их к группе делающих нововведения. Однако надо сказать, что некоторые шейхи "Ахль Сунны" сказали, что акыда мутазилитов по этому вопросу не противоречит тому, что говорят здесь философы или огнепоклонники, исповедующие наличие в бытии двух творцов, один из которых творит добро, тогда как другой сотворяет зло. Именно по этой причине соответствия отнесли эти ученые мутазилитов к неверию. Истина же состоит в том, что мутазилиты не впадают в "куфр" по упомянутой нами ваше причине. А Аллах Тааля знает лучше."
Амира: Алламе Маджлиси Мухаммад Бакир ибн Мухаммад Таги Маджлиси, известный как «Алламе Маджлиси» и «Маджлиси Второй», родился в 1037 году хиджры. Его благородное семейство Семейство Алламе Маджлиси, из которого вышло около ста крупных исламских ученых, входит в число наиболее благородных шиитских фамилий последних веков. Среди близких родственников Алламе Маджлиси: 1 - Дед Алламе, великий исламский ученый, известный как Абу Наим Хафиз Исфахани, автор множества книг, среди которых «История Исфахана» и «Хульятуль Авлийа» («Красоты авлийа»). 2 – Отец Алламе, Мовла Мухаммед Таги Маджлиси, известный как «Маджлиси Первый» (1003-1070), достигший высокого статуса и совершившийся множество выдающихся поступков. Он был выдающимся факихом, ученым в области хадиса и автором большого числа книг. Мухаммад Таги Маджлиси был учеником двух великих ученых, а именно Шейха Бахаи и Мирдамада. Он был знатоком в различных областях исламских наук, и марджа своего времени. Но его высокий статус никогда не позволял ему пренебрегать обязанностями лидера коллективной, особенно пятничной, молитвы: он был имамом пятничной молитвы в Исфахане. Среди учеников его школы, мы можем отметить, помимо его сына – Алламе Маджлиси, также Ага Хусейна Хансари и Муллу Салеха Мазандари. 3 – Два брата Алламе Маджлиси – Мулла Азизуллах и Мулла Абдуллах. Они были набожными, праведными людьми, посвятившими свои жизни распространению учения Ахли Бейт (ас) в Индии. 4 – Женщины семейства Алламе не уступали мужчинам в достойных качествах и стремлении к знаниям. Алламе Маджлиси имел четырех сестер, которые вели научные исследования и компилировали драгоценные работы по исламским наукам. Некоторые из них: «Комментарий на аль-Кафи Шейха Кулайни», «аль-Муштаракат фи аль-Риджаль», «Комментарий на исламские наставления и заповеди», «Комментарий на Матаали» и «Комментарий на оды Дебела Хазаи». Мужья этих благородных дам были совершенными учеными – Мулла Салех Мазандари, Мулла Мирза Ширвани, Мулла Али Истирабади и Мирза Мухаммад Фассаи. 5 – Вся пятеро сыновей Алламе Маджлиси, получив бесценные знания от своего отца, стали крупными учеными. 6 – У Алламе было пятеро зятьев, которые являлись набожными духовными лицами, тщательно проверенными самим Алламе, прежде чем он дал им согласие на брак со своими дочерьми. Кроме того, многие известные семейства того времени были связаны с Алламе. Среди них семейства Вахида Бехбахаани, Бахр-уль-Улума, Табатабаи Буруджерди, Мирзы Абдуллаха Афанди, Шахристани и прочие. Его ученый статус Высочайший уровень знаний Маджлиси Второго известен настолько, что не нужно никакого отдельного упоминания о нем. Имя Алламе освещает небосклон иджтихада и фикха. подобно яркой звезде. Среди наук, в которых Алламе не было и нет равных, тафсир, хадис, фикх, усуль, история, риджаль и ряд других. Чтобы убедиться в этом достаточно даже беглого взгляда на его величайшее произведение – «Бихар аль-Анвар». Познания Маджлиси в вышеуказанных науках, а также в философии, логике, математике, литературе, терминологии, географии, медицине, астрономии и божественной науке, снискали ему известность одного из величайших ученых в истории Ислама. Примером его кругозора может служить глава «аль-Самаа валь Аалам» из «Бихар аль-Анвара». Некоторые исследователи считают гармоничное сочетание самых разных областей знания, которое прослеживается в творчестве Алламе, абсолютно беспрецедентным. Его комментарии на аяты Корана и хадисы – пример тщательности и точности, до такой степени, что вряд ли хоть один ученый способен будет найти в них ошибку. Его духовность Выдающиеся исламские ученые не только учатся различным наукам, но также совершают духовное путешествие под руководством арифов. Алламе Маджлиси, параллельно со своим обучением религиозным и рациональным наукам, прошел все этапы духовного странствия. Некоторые моральные характеристики Алламе могут быть резюмированы следующим образом: 1 - Зикр (поминание Бога). Его ученик, Сейид Ниматуллахи Джазаири, сказал о нем: «Алламе никогда не пренебрегал поминанием Бога Всемогущего, и выполнял все свои действия, ради близости к Нему». 2 - Зийарат (паломничество). Алламе часто совершал паломничества и посещал могилы Непорочных Имамов (ас). Несмотря ни на какие трудности пути и ограниченность средств, он сумел неоднократно посетить большое число усыпальниц в городах Ирака, Медине и Мешхеде. Каждый раз, он подолгу задерживался в этих городах. Также он несколько раз совершал хадж. 3 – Прибегание к Непорочным Имамам. Он уделял особое внимание поиску помощи от Пророка (са) и Непорочных Имамов (ас), что предопределило большое количество материалов по зийаратам, мольбам и молитвам в его «Бихар аль-Анвар». Кроме того, он скомпилировал множество книг на тему зийаратов и молитв, например «Зад-уль-Муад» и «Тухфатул Заир». 4 – Набожность и искренность. Другим характеристиками Алламе являлись набожность, искренность и аскетичность. Хотя он был наиболее влиятельным человеком в стране, и контролировал сбор всех религиозных налогов, он не обращал никакого внимания на житейские вопросы, и до конца своих дней жил простой и скромной жизнь. 5 – Объективность. Алламе никогда не судил о человеке на основе его общественного положения. Например, в «Бихар аль-Анваре» он многократно ссылается на Сейида Али Хана Мадани, выдающегося толкователя «Сахифы Саджадийа», хотя Сейид Али Хан Мадани был на пятнадцать лет младше его и имел куда более низкий социальный статус. Политические условия Несмотря на политическое давление, сложнейшие условия и недостаток средств на протяжении всей истории, великие шиитские ученые спасали истинное учение от гибели и забвения, передавая свои знания следующим поколениям. Поэтому, в любом время, как только складывалась подходящая политическая обстановка или ослабевали преследования, появлялись блестящие шиитские улама, философы и факихы. Примером такой подходящей политической обстановки может служить время Шейха Муфида и Шейха Туси, в течение которого у власти находилась династия аль-Буйе. Другой пример – время Алламе Маджлиси, когда власть принадлежала Сефевидам. Они объявили Шиизм государственной религией и оказывали поддержку шиитским ученым, что во-многом позволило Алламе реализовать свои благородные цели. В любое другое время, компиляция такой исчерпывающей энциклопедии хадисов, как «Бихар аль-Анвар», была бы вряд ли возможна. Алламе Маджлиси родился во времена Шаха Аббаса Первого, который был рассудительным, но в тоже время и жестоким правителем. Когда ему на смену пришел Шах Сафи, Ирак вышел из под власти Ирана. После Шаха Сафи, на трон взошел девятилетний Шах Аббас Второй. Во время церемонии коронации, Алламе Маджлиси призвал Шаха законодательно запретить продажу и употребление алкоголя, а также ряд других порочных действий. Юный правитель принял рекомендации Маджлиси, но спустя годы, он, как и многие обличенные властью, сам погряз в недостойных поступках. Общественный статус Маджлиси Второй имел колоссальное влияние в обществе. Он смог направить людей из таверн в мечети с помощью своего знания, духовных качеств и красноречия. В его время, особенно в месяц рамадан, мечети переполнялись людьми. Алламе также оказывал значительное влияние на правителей из династии Сефевидов. Благодаря своей дальновидности и благоразумию, Маджлиси неоднократно спасал страну от иностранной агрессии и внутренних беспорядков. Вполне закономерно, что сразу после его смерти, государство погрузилось в хаос, и афганцы, напавшие на Иран, смогли одолеть Сефевидов. Используя общественные и политические средства, Алламе Маджлиси смог переписать большое количество редких и ценных книг, таким образом, спася от уничтожения бесценные произведения Шиизма. Научная позиция Алламе Маджлиси был сторонником промежуточного метода, между сторонниками традиций (ахбаритами) и последователями рациональных методов (усулитами). Он был не только великим знатоком хадисов, но также и специалистом в области умозрительных наук. Алламе имел блестящее философское образование, и считался специалистов в этой области. Тем не менее, он считал, что все вопросы должны пониматься только через призму Откровения. Как следствие, он сосредоточил все свои усилия на собирании и распространении преданий Непорочных (ас). Он был очень чуток к отклонениям от истинной религии. Будучи свидетелем распространения суфизма в обществе, он начал решительную борьбу против этой школы. Полагаясь на помощь от Рода пророческого (ас), он достиг выдающейся победы над суфизмом. Титул «Алламе» («Наиболее знающий») Маджлиси Второй получил это звание от таких светил, как Аятолла Вахид Бехбахаани, Алламе Бахрул Улум и Шейх Муртаза Ансари. Все эти великие ученые, заслужено называли его данным почетным титулом. Титул «Шейх-уль-Ислам» («Главный религиозный лидер») В 1098, Алламе Маджлиси был назначен «Шейх-уль-Исламом» в Исфахане Шахом Сулейманом Сафави, став высшим религиозным и судебным лицом в стране. Все религиозные дела находились под его прямым контролем, и все религиозные сборы и налоги отсылались ему. Он также управлял приютами и посещал бедных. Важно отметить, что Алламе согласился занять этот пост только после многочисленных просьб и мольб Шаха. В частности, Шах несколько раз молился, чтобы Алламе принял его предложение. После дачи согласия, Маджлиси занимал эту должность вплоть до момента своей смерти. Учителя К несчастью, несмотя на большое количество информации о самом Маджлиси, мы мало знаем о его учителях. Известно, что среди них: 1 – Его отец: Мухаммад Таги Маджлиси (у.1070), который был учителем Алламе в таких науках как хадис и риджаль 2 – Ага Хуссейн Хансари (у. 1098), который был его учителем в рациональных науках 3 – Мовла Мухаммад Салех Мазандарани (у. 1086) 4 – Мулла Мухсен Фейз Кашани (у. 1091) 5 – Сейид Али Хан Мадани (у.1120) 6 – Шейх Хурр Амели, автор «Васаил аль-Шиа» (у. 1104) Заслуживает внимание тот факт, что Сейид Али Хан Мадани и Шейх Хурр Амели были не только учителями Маджлиси, но позже и учились у него некоторым исламским наукам. Следовательно, они могут считаться одновременно и его учениками. Ученики Более тысячи ученых получили пользу от посещения классов Алламе Маджлиси. Многим из них он давал разрешение на самостоятельные исследования. Некоторые из его учеников: 1 – Сейид Ниматуллахи Джазаири 2 – Джафар, сын Абдуллаха Камарийе Исфахани 3 – Зейнул Абедин, сын Шейха Хурра Амели 4 – Сулейман, сын Абдуллаха Махузи Бахрани 5 – Шейх Абдул-Раззак Гуйлани 6 - Абдул-Реза Кашани 7- Мухаммад Бакир Биабанаки 8 - Мирза Абдуллах Афанди Исфахани, автор «Рийазул улема» 9 - Сейид Али Хан Мадани, автор «Рийазул салекин» (комментария на молитвы Имама Саджада) 10 - Шейх Хурр Амели 11- Мухаммад, сын Исмаила Фасаи Ширази 12 – Мухаммад, сын Хасана, известный как Фазил Хинди Произведения Жизнь Алламе Маджлиси была весьма плодотворной. На протяжение семидесяти трех лет он написал свыше ста книг, как на арабском, так и на персидском языках. «Бихар аль-Анвар», в ста томах, только одна из книг скомпилированная этим великим ученым. «Миратул Укул»» в двадцати шести томах является другим его произведением. Насчитывается также порядка сорока книг, предположительно, авторства Маджлиси. Первая книга, написанная Алламе, называется «аль-Увзан валь Макаадир» (написана в 1063), а последней является «Хак-уль-Якин», написание которой было окончено в 1109, за год до его смерти. Список некоторых книг Алламе Маджлиси: 1 - «Бихар аль-Анвар» («Океаны света»), в 110 томах. Величайший, во всех отношениях, сборник преданий, включающий почти все традиции Непорочных (ас), переданные через шиитские иснады. 2 – «Миратул Укул» («Зеркало разумов»), в 26 томах. Комментарий книги «аль-Кафи» Шейха Кулайни. 3 – «Малаазул Ахйаар», в 16 томах. Комментарий книги «аль-Тахзиб аль-Ахкам» Шейха Туси 4 - аль-Фараид аль-Тарифа. Комментарий на сборник молитв Имама Саджада 5 – Комментарий на 40 хадисов, который является одной из лучший работ среди подобных 6 – «Хакк-уль-Якин» («Истина убежденности»), работа по акыде, на персидском 7 – «Заад-ул-Муад», на персидском. Сборник особых молитв, дуа и зийаратов, совершаемых в некоторые дни мусульманского календаря 8 – «Тухфатул Заир» («Дар паломникам»), на персидском. Сборник молитв, читаемых при совершении паломничества к могилам Непорочных (ас) 9 – «Айнул Хайат», на персидском. Сборник проповедей, писем и высказываний Ахли Бейт (ас), а также отрывков из Корана. 10 – «Сиратул Ниджат» («Путь спасения») 11 – «Хилйатул Муттакин» («Достоинства благородных») на персидском. Книга, включающая моральные наставления и рекомендации по всем аспектам повседневной жизни мусульманина 12 - «Хайатул Укулуб» («Жизнь сердец»), на персидском, в трех томах. Жизнеописание Пророка (са) и Имамов (ас) 13 – «Мишкат-уль-Анвар» («Освещающая лампа»), на персидском. Это является сокращенной версией «Хайаатул Кулуб» 14 – Джалааул Уйут, на персидском. История трагедий, связанных с Пророком (са) и Имамами (ас) 15 – Письма и приказы Имама Махди, вместе с их переводом 16 – Множество переводов хадисов, как например «Уроки тавхида Имама Джафара ас-Садика его ученику Муфаззалу». 17 – Книги, состоящие из перевод молитв и мольб, подобно переводу «Зийарат Джамиа Кабире» и «Дуа Самаат». 18 – Множество трактатов по различным вопросам фикха 19 – Множество других книг, по различным наукам включая тафсир, риджаль, историю и так далее. Большинство книг Алламе написаны на персидском, что отражает его основную цель – донести исламское учение и знание до рядовых мусульман. Тем не менее, такие сборники как «Бихар аль-Анвар» и «Миратул Укул» компилированы на арабском. Кончина После семидесяти трех лет плодотворной и блистательной жизни Алламе Маджлиси покинул этот мир 27 рамадана 1110 года, в Исфахане. С его кончиной Исламский мир лишился величайшего ученого и источника знаний. На момент смерти Алламе имел несколько неоконченных произведений, которых необходимо было завершить. Этим занялись его ученики, скомпилировав, в частности, дополнение к «Бихар аль-Анвару» - «Мустадрак аль-Анвар».
Амира: Краткий очерк досадровской философии Перед представлением школы Муллы Садра, сперва необходимо дать краткий исторический обзор Исламской философии в Иране, и других школ философии по всему миру. В настоящее время, это доказанный исследователями факт, что в отличие от того как считалось прежде, философия зародилась не в Греции, но она берет свое начало на востоке, особенно в Иране, и позже получали распространение в других регионах Малой Азии и Средиземноморья, Греции, Ионии, Сирии и Ливана. Школы философии, развившиеся до Аристотеля, называют иллюминативной философией, которая иногда именуется пифагоризмом, платонизмом и, возможно, гностической и орфической философией. По некоторым причинам, Аристотель не согласился с фундаментальными положениями этих школ, в результате чего появилась и параллельно развилась перипатетическая философия. Позже, хотя его школа и была забыта, она не была полностью уничтожена. Книги, написанные философами, следующими его школе и их учениками, а также Плотинусом и его учениками, передавались из рук в руки и переписывались в городах Ближнего и Среднего Востока, вплоть до того момента, когда по указу аббасидских правителей они были переведены на арабский. Фараби (258-339 / 870-950), иранский философ [1], был первым, кто свел в единую философскую систему разрозненные переводы книг платоников и перипатетиков. Вот почему он был назван «Второй учитель». Он также написал множество книг и комментариев по философским проблемам своего времени. После Фараби, появилось несколько других философов, но ни один из них не был столь одаренным как Ибн Сина (370-428 / 980-1037). Он был гением, что позволило ему, еще в ранние годы, создать новую школу, на основе ограниченных принципов, сформулированных Аристотелем и его последователями. Эта школа оказалась намного совершенней аристотелевской из-за глубины своего метода, ее монотеистической перспективы, и куда большего количества вопросов, обсуждавшихся в ней. С Ибн Синой, перипатетическая философия достигла своей вершины [2]. Надо отметить, что в начале своих исследований, он не обращал никакого внимания на иллюминативную философию. С переходом аббасидских правителей к жестокому притеснению шиитов, пыткам и, особенно, убийствам их лидеров, зародилось тайное движение, названное батинизмом (эзотеризмом). Идеология этого движения была основана на Коране и хадисах Святого Пророка (с) и его потомков. Последователи этого движения, в дополнение к тому, что в совершенстве познакомились с перипатетической и иллюманитативной философией, были сторонниками суфизма и часто придерживались идей, схожих с пифагорейскими. Они попытались распространить свои философские взгляды и логическую аргументацию. В заслугу этой группе можно поставить то, что именно она сохранила и распространила философию среди мусульман. Одним из примеров их пропагандистских работ является множество трактатов, названных Расаил Ихван аль-Сафа, которые являются кратким сборником вопросов относящихся к философии и другим наукам. Правительство, правящее в то время в Ираке и Иране (династия Сельджуков, с визирем Хваджатом Низамом аль-Мулком) вело беспощадную борьбу с этими гностическими и философскими, но фактически шиитам и антиправительственным движениям. Правительством было создано большое количество медресе в Хорасане и Багдаде, где главным образом преподавали ученые, выступающие против Шиизма и гнозиса. Наиболее известным в этой категории является Абу Хамид Газали (450-504 / 1111-1059), который родился в Хорасане и занимался преподаванием, подготовкой миссионеров, и антишиитской пропагандой в своем знаменитом медресе Низамия. Позже он обосновался в Багдаде, где разработал школу, находящуюся в оппозиции к батинизму (эзотеризму). Первоначально, он написал книгу, суммирующую принципы перипатетической философии, но позже, в другой работе, Газали оспаривал собственные ранние воззрения. Книги Газали быстро распространились по всей территории, управляющейся Сельджуками (от нынешнего Афганистана до Средиземноморья). Распространение его идей привело к тому, что вне Шиизма философия оказалась загнанной в подполье. Тем не менее, шиитские философы продолжали учить, создавать произведения, и распространять философию и гнозис, а в учебные программы шиитских семинарий были официально включены труды по перипатетической и иллюманитативной философии и мистицизму. Другим известным теологом, продолжившим дело Газали на основе более глубокой философской базы, был Фахр Рази (543-605 / 1149-1209). Он написал комментарий на известную книгу Ибн Сины аль-Ишарат, который в действительности являлся ее опровержением. В том же столетии, в Иране появилось два выдающихся шиитских философа. Первым был Сухраварди [3], Шихаб аль-Дин Яхья (549-587 / 1153-1191), который восстановил древнеиранскую философию света и написал о ней книгу. Он стал известен как «Шейх Ишрак». Некоторые доказывают, что он был членом движения батинитов, и фактически был мученически убит Саладином Айубом по политическим и религиозным причинам. Несмотря на это, его школа все еще существует. Следующим философом, появившимся вскоре после Фахра Рази и Сухраварди был Хваджан Насир аль-Дин Туси. Он защитил философию от атак суннитских теологов и поэтому может считаться восстановителем философии после нападений на нее Газали и Рази, а также основателем наиболее сложной формы теологии из когда-либо появившихся. Помимо этого, Туси был знатоком всех наук своего времени, а его работы по астрономии и математики получили всемирную известность. Ибн Рушид Андалузский (испанский мусульманский философ, 520-595 / 1126-1198) – другая личность того же периода, ставшая хорошо известной на Западе и среди христиан, благодаря переводам исламских книг в Андалузии на латынь в период схоластики. Одной из его наиболее известных книг является опровержение Тахафат аль-фаласафа Газали, называемое Тахафат аль-тахафат. После Туси, появилось (главным образом в Иране) большое число мусульманских философов и теологов; тем не менее, ни один из них не достиг столь великого уровня, как Мулла Садра. Некоторые ученики Туси (такие как Кутб аль-Дин Ширази) основали обширный центр популяризации перипатетический и иллюманитативной философских школ, теологии и гнозиса. Это центр получил название «Ширазской школы». За многие годы из него вышло множество выдающихся философов и теологов. Хотя Мулла Садра покинул Шираз в ранние годы, он находился под существенным влиянием этой школы и, как мы обсудим позже, его мысли явились результатом синтеза всех философских теорий преподаваемых там, и плодом работ всех философов изучавшихся и анализировавшихся в Ширазской школе. Одновременно с развитием философии в Иране и остальном Исламском мире, процветали две другие школы. Первой был мистицизм (исламский гнозис), который основывался на кораническом мировоззрении и традициях Пророка (с). Он приобрел форму законченной школы благодаря творчеству Мухуддина Ибн Араби Андалузского (из южной Испании). Жизни некоторых представителей этой школы напоминают читателю Диогена, Пифагора, Ксенофана и Плотина. Другой школой была Исламская теология (калам), которая берет свое начало от Пророка (с) и его преемника Имама Али (а). Крупнейшим пропагандистом этой школы был человек, известный как Хасан аль-Басри. Один из его учеников, по имени Васил, отделился от него и основал школу итизал или мутазилия. Позже, один из учеников Васила основал другую школы, направленную против мутазилима, которая известна как ашаризм. В ранний период, последователи мутазилима многому научились из работ древнегреческих философов, и переняли большое число их идеи. Несмотря на это, со временем, у мутазилитов наметился острый кризис, усилившийся переходом багдадских халифов на позиции ашаризма. В дальнейшем, теология продолжала развиваться в двух направлениях: шиитская теология (течение среди потомков Пророка), которая имела более длинную историю, и ашаритская теология, которая порой пользовалась поддержкой правительств. Наконец, Хваджа Насир аль-Дин Туси смог объединить теологию и философию, что явилось вершиной ее развития. Примечания: [1]. Отец Фараби был иранского происхождения и был командующим у одного из правителей Туркистана. Он переехал из Хорасана в Фараб, где и родился Фараби. [2]. Все вопросы перипатетической философии, имеющие место до перевода их книг мусульманами, равнялись двумстам; тем не менее, их количество возросло до 700, благодаря мусульманским философам, и, позже, они выдвинули множество сложных вопросов, которые никогда не обсуждались перипатетиками прежде. [3] Сухравард – один из городов в иранском Азербайджане. Есть другой человек, который был современников Сухраварди и был известен под этим именем. Он был суфием. По материалам www.mullasadra.org.
Амира: Иджтихад, марджийат и аламийат Имама Ширази Великий Аятолла Имам Мухаммад Ширази (да упокоит Аллах его душу) за свою бескомпромиссность в отстаивании интересов Ислама и Уммы подвергался гонениям со стороны различных сил, от баасистов до хомейнистов. В частности, против Имама Ширази не раз разворачивалась кампания клеветы, в ходе которой делались попытки поставить под сомнение его научную компетентность. Нижеследующее является кратким доказательством статуса Имама Ширази, как муджтахида, марджа таклида и аляма. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ИДЖТИХАДА Первыми учеными, давшими Имаму Ширази разрешение на иджтихад, были Великий Аятолла Сейид Мухаммад Хади аль-Милаани, Великий Аятолла Сейид Мирза Махди Ширази и Великий Аятолла Сейид Али Бехбахаани Раамхурмузи. Надо отметить, что первые два улама, являвшиеся учителями Мухаммада Ширази, считались наиболее знающими источниками подражания своего времени. В последующем, множество ученых подтвердили квалификацию Имама Ширази, как муджтахида и марджа таклида. Ниже приводится неполный список, включающий только наиболее известных и выдающихся из них. 1. Великий Аятолла Сейид Фатими Абхари. 2. Великий Аятолла Сейид Абдуллах Шабистари. 3. Аятолла Шейх Муртаза Ардакани. 4. Аятолла Шейх Ахтар Аббас Наджафи. 5. Аятолла Шейх Хуссейн Барки. 6. Аятолла Шейх Ибрахим Мишкини. 7. Аятолла Шейх Рушах Али Наджафи. 8. Великий Аятолла Шейх Яхья Нури, один из выдающихся ученых Тегерана. 9. Аятолла Хадж Мирза Али Гарави Алиари. Он является одним из выдающихся ученых Азербайджана, и учеником Великого Аятоллы Сейида Абуль-Хасани Исфахани, Великого Аятоллы Ага Зиа Ираки, и Великого Аятоллы Мирзы Хусейна Наини. Он получил разрешение на иджтихад от всех них. Его перу принадлежит более шестидесяти книг. 10. Аятолла Сейид Рази аль-Дин Ширази, один из наиболее выдающихся ученых Тегерана. 11. Аятолла Шейх Хасан Саади, один из выдающихся ученых Тегерана, ученик Великого Аятолла Хусейна Хилли. 12. Аятолла Сейид Али Раиси Каркани, ученик Имама Хои и преподаватель высших уроков харидж. 13. Аятолла Сейид Хусейн Алави Хорасани, ученик Великого Аятоллы Сейида Шахруди и Великого Аятоллы Сейида Буджнурди; преподаватель высших уроков по исламским наукам в Неджефе. 14. Аятолла Насрулла Шабистари, один из выдающихся ученых Тегерана, учившийся у Великого Аятоллы Сейида Худжата, Великого Аятоллы Сейида Хакима и Великого Аятоллы Сейида Хои. 15. Аятолла Шейх Мухаммад Хусейн Ленкорани, один из наиболее известных ученых Кума, учившийся у Великого Аятоллы Сейида Худжата, Великого Аятоллы Сейида Садра и Великого Аятоллы Сейида Хансари. 16. Аятолла Шейх Мухаммад Хаджри, один из наиболее выдающихся ученых аль-Ихсаа (Саудии), и преподаватель высших уроков харидж. 17. Аятолла Шейх Хашим Салехи, один из преподавателей уроков харидж в Куме, учившийся у Великого Аятоллы Сейида Хои, Великого Аятоллы Сейида Садра и Великого Аятоллы Сейида Мирзы Хашима Амули. 18. Аятолла Шейх Махди Хаери Теграни, один из выдающихся ученых Тегерана. 19. Аятолла Сейид Мухаммад Казим Модарреси, учившийся у Великого Аятоллы Мирзы Махди Исфахана и Великого Аятоллы Мирзы Махди Ширази. 20. Аятолла Сейид Ахмад Фали, учившийся у Великого Аятоллы Сейида Хусейна Кумми, Великого Аятоллы Мирзы Хади Хорасани и Великого Аятоллы Мирзы Махди Ширази. 21. Аятолла Мухаммад Таги Модарреси, преподаватель уроков харидж в Тегеране, имеющий множество публикаций. 22. Алламе Шейх Баакири, учившийся у Великого Аятоллы Худжата, Великого Аятоллы Буруджерди и Великого Аятоллы Хансари. Он более тридцати лет преподавал высшие уроки по фикху. 23. Алламе Такаддуси, преподаватель высших уроков по фикху в Куме. 24. Алламе Ахунди, один из выдающихся ученых Азербайджана. 25. Алламе Сейид Саади Вази, преподаватель высших уроков по фикху. 26. Алламе Сейид Мухаммад Теграни, один из выдающихся ученых Тегерана. 27. Аятолла Шейх Махди Факих Имани, один из выдающихся ученых Тегерана, написавший большое количество ценных книг. 28. Аятолла Сейид Мухаммад Али Аллами Балхаби, один из наиболее выдающихся ученых Афганистана, из города Мазари Шариф. 29. Алламе Шейх Абдул-Хусейн Ахунд, учившийся у Аятоллы Хакима, и бывший его и Аятоллы Хои представителем в Афганистане. 30. Аятолла Мухаммад Али Фазели. 31. Алламе Шейх Мухаммади Бамйани. 32. Алламе Шейх Мухаммад Мукаддас. 33. Алламе Шейх Махмуд Ансари, ученик Аятоллы Хои. 34. Алламе Сейид Мухаммад Сабзевари, сын Великого Аятоллы Сейида Абд-аль-Ала Сабзевари. 35. Аятолла Сейид Ахмад Имани, один из наиболее выдающихся ученых Исфахана. Он был примером таквы, набожности, и абсолютной преданности Ахли Бейт. Он написал несколько ценных книг. 36. Аятолла Сейид Муртаза Казвини, из числа ученых Кербелы. Долгое время был руководителем шиитских центров в США, но после свержения баасисткого режима вернулся в Ирак. 37. Аятолла Шейх Муртаза Ансари, один из выдающихся ученых Ахваза. 38. Аятолла Абуль Касим Рохани, из числа ученых Мешхеда. 39. Аятолла Сейид Казим Казвини, автор множества известных книг, в том числе, сорока томной энциклопедии «Имам Садик». 40. Аятолла Сейид Хамид Хасан, один из наиболее выдающихся ученых Индии. 41. Аятолла Шейх Ахмад Байани, знаменитый преподаватель высших уроков по фикху в хавзе Кума. 42. Аятолла Сейид Али Наги Джалали Теграни, один из выдающихся ученых Тегерана. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО МАРДЖИЙАТА Большое количество ученых и марджа таклидов подтвердило, что Имам Ширази соответствует всем условиям для следования за ним. Весьма показательно заявление ученых Кербелы, изданное ими в 1391 (1972) году, в котором подтверждался статус Имама Ширази как источника подражания. В заявлении говорилось: «Во имя Аллаха… Поскольку многие верующие спрашивают о следующем марджа после смерти Великого Аятоллы Сейида Хакима (да благословит Аллах его душу), мы – подписавшиеся – подтверждаем, что Аятолла Муджаддид («обновитель») Сейид Мухаммад Ширази пригоден, чтобы управлять делами шиитов, и квалифицирован, чтобы вести их, и он отвечает всем критериям маржа таклида». Подписавшимися были: Аятолла Джафар Рашти, Аятолла Мухаммад Калбаси, Аятолла Махмуд Данеш, Аятолла Мухаммад Хаджри, Аятолла Мухаммад Али Халеек Ширази, Аятолла Сейид Махмуд Мусави Исфахани и другие. Знания и личные качества Имама Ширази были отмечены выдающимися учеными Ислама, среди которых можно упомянуть Великого Аятоллу Сейида Абд-аль-Хади Ширази, Великого Аятоллу Сейида Мухсина Хакима, Великого Аятоллу Сейида Ахмада Хансари, автора «Зарийат ила Тасаниф аль-Шиа» Алламе Ага Бозурга Теграни и автора известной книги «Гадир» Алламе Амини. Многие марджа таклиды, среди которых Великий Аятолла Сейид Ахмад Хансари, перед своей смертью, завещали последователям совершать таклид Имаму Ширази. Среди других людей, подтвердивших знания, богобоязненность и справедливость Имама Ширази, такие ученые, как Великий Аятолла Сейид Казим Шариатмадари, Великий Аятолла Сейид Абд-аль-Ала Сабзевари, Великий Аятолла Сейид Мухаммад Риза Галпайгани и Великий Аятолла Сейид Шахаб аль-Дин Мараши Наджафи. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО АЛАМИЙАТА Алямом называют наиболее знающего и наиболее достойного ученого своего времени. Он тот, кто является лидером шиитского мира и за кем остается последнее слово при появлении разногласий. Алям – наивысшая ступень в иерархии шиитского ученого мира. По мнению выдающихся ученых, именно Великий Аятолла Мухаммад Ширази являлся Алямом своего времени. Среди тех, кто признал аламийат Имама Ширази: - Великий Аятолла Мухаккик Сейид Фатими Абхари (80 лет). Он был старшим лектором высших уроков по фикху и хариджу в хавзе Кума, в течение более чем двадцати лет. Опубликовано большое число его книг, в том числе сборник практических законов Ислама. - Великий Аятолла Сейид Абдуллах Шабистари (94 года), один из старших муджтахидов, лекторов и исследователей. Он был учеником Великого Аятолла Сейида Худжата и проводил исследования с Великим Аятоллой Сейидом Хансари. Также он имеет множество иджаз и разрешений на иджтихад от разных марджа таклидов. - Великий Аятолла Сейид Ахтар Аббас Наджафи, один из самых выдающихся ученых Пакистана, преподающий высшие уроки по фикху, хариджу и другим дисциплинам в Лахоре. У него имеет большое количество произведений. - Аятолла Шейх Рушен Али Наджафи, один из выдающихся ученых Индии. - Аятолла Шейх Хусейн Барки (92 года), один из учеников основателя кумской хавзы – Имама Абдул Карима Хаери – и Сейида Худжата. Он преподавал высшие уроки по фикху и хариджу в течение более чем сорока лет. - Аятолла Шейх Ибрахим Мишкини (72 года), который были учеником Великого Аятоллы Сейида Хакима и Великого Аятоллы Сейида Хои. - Аятолла Шейх Муртаза Ардакани (82 года). Он написал множество книг и свыше тридцати лет преподавал высшие уроки по фикху и хариджу. Также, крупнейшие ученые сирийской хавзы аль-Зейнабийа, в 1414 (1994) году, подтвердили аламийат Имама Ширази. В их заявлении говорилось следующее: «Великий Аятолла Имам Сейид Мухаммад Ширази (да продлит Аллах его жизнь) соответствует всем критериям марджа таклида, и кроме того, он наиболее опытный среди фукаха, и он наиболее подходящий для того, чтобы в настоящее время вести Шиитскую Умму. На основе нашей обязанности перед Аллахом, мы объявляем это верующим. Да защитит Аллах его святейшество и принесет пользу Исламу и мусульманам его существованием». Под заявлением подписались: Аятолла Мухаммад Али Фазели. Он учился у Имама Хои, и позже преподавал высшие уроки по исламским наукам в хавзе Наджафа. В настоящее время он преподает в хавзе аль-Зейнабийа (Дамаск). Алламе Шейх Мухаммад Бамйани. Он посещал уроки, даваемые Хои, Хомейни и Буджнурди. Он преподает высшие уроки и имеет множество работ в различных областях исламских наук. Алламе Шейх Мухаммад Мукаддас. Он посещал уроки Великого Аятоллы Хои. Он преподает высшие уроки и имеет ряд ценных трудов. Алламе Худжат Сейид Касим Разави. Он посещал уроки Великого Аятоллы Хои, и сейчас преподает высшие уроки в хавзе. Алламе Худжат Шейх Насрулла Насери. Он посещал уроки Аятоллы Сейида Насруллы Мустанби, и сейчас преподает высшие уроки в хавзе. Алламе Худжат Шейх Мухаммад Хусейн Нури. Он посещал уроки Великого Аятоллы Хои и Великого Аятоллы Садра, и сейчас преподает высшие уроки в хавзе. Алламе Худжат Сейид Мухаммад Али Алави. Он является одним из преподавателей высших уроков по исламским наукам в хавзе. Алламе Худжат Шейх Риза Ахамди. Он является одним из преподавателей высших уроков по исламским наукам в хавзе.
Алексей: Alex Volinsky Аллах более других достоин возвеличивания, и поэтому когда в Коране Он говорит инна (Воистину Мы) и нахну (Мы), то это делается с целью возвеличивания, а не для указания на количество. Когда какой-либо аят вызывает сомнения, то необходимо обратиться к ясным по смыслу аятам. И если кто-то, к примеру, указывает на аят: Воистину, Мы ниспослали Напоминание, и Мы оберегаем его (15:9) для доказательства многобожия, мы можем опровергнуть это утверждение, процитировав аят: Ваш Бог – Бог Единственный. Нет божества, кроме Него, Милостивого, Милосердного (2:163) или «Скажи: Он – Аллах Единый. (112:1) Этого будет достаточно для того, кто ищет истину. Каждый раз, когда Аллах использует местоимение множественного числа по отношению к Себе, то это указывает на величие, которое Он заслуживает. (Аль Акида аль Тадмурийа, шейх уль Ислам ибн Теймия, 109) И лишь Аллаху известно лучше.
Олег Гуцуляк: Damir Mukhetdinov Третья книга серии «Возрождение и обновление» — «Трактат о единобожии» Мухаммада Абдо (1849–1905), выдающегося религиозного реформатора, общественного деятеля и мыслителя, ярчайшего представителя исламского модернизма. Данная работа — это последовательное, систематическое, целостное рассмотрение исламского послания во внутренней взаимосвязи образующих его элементов — от основ вероучения до «социального эффекта» практических добродетелей ислама. Главный тезис, защищаемый Абдо, таков: ислам в полной мере удовлетворил духовную нужду человечества в независимых разуме и воле. Удовлетворить эту нужду, по утверждению Абдо, способна только религия, а не произвольные изобретения самого разума, захваченного вне руководства Откровения различными формами идолопоклонства. В том числе зачарованностью «нерешаемыми проблемами». «Разум», остающийся в одиночестве и не просвещённый сверхразумным Откровением, может стать заложником любых мыслимых страстей — прежде всего неотменимой тревоги, склонности к высокомерию и жажды господства. Откровение, в свою очередь, не чуждо разуму, поскольку раскрывает перед ним сокрытое, которое Господь пожелал раскрыть, разъясняет это сокрытое и делает его доступным для «умозрительного постижения» (в границах, заданных «требованиями» человеческого счастья и совершенства). Откровение сверхразумно ровно в том смысле, что обеспечивает человека знанием, которое разум извлекает не из себя самого, а непосредственно из дарованного Откровения. Таково «наставляющее знание», направляющее разум к истине о его принципиальной недостаточности для ответа на «последние вопросы» человека… благодаря такой направленности верующий впускает в свою жизнь мудрость пророчества, «умеренность» и предается размышлениям, которые доступны разуму и далеки от всякой праздности. Позволить тайне быть тайной и дать человеку уразуметь недостаточность (одного лишь) разума для достижения счастья в посюстороннем и потустороннем существовании — в этом и состоит разумный подход, возвещаемый религией. Поистине, прославление разума не нуждается в неразумной лести, обращённой к нему. Разум, освобождающий веру от оков суеверия, от бремени «неразрешимого» сам освобождается верой, связующей разум с высшим авторитетом. Верой он дисциплинируется, коранической вестью утверждается его неприкосновенность. Удаляясь от споров о «неразрешимом», разум спасает общество от пустых разногласий и порождаемой ими враждебности. Великое достоинство разума заключается, следовательно, в его смирении перед руководством религии, которое он познаёт из пророческой миссии. Смирение разума реализуется в уразумении всех смыслов Откровения, которые он в состоянии уразуметь при встрече с ним. Отказ от понимания смыслов Откровения — это черта именно «неверующего» разума, поскольку религиозная весть дана как руководство, а подчинение какому-либо руководству невозможно без его разумного понимания. Таким образом, Абдо полагает размышление над религией долгом каждого верующего, а не привилегией избранной группы. Тем самым он выступает против слепого таклида, не подкреплённого изучением доводов того или иного религиозного деятеля. Предоставим слово автору «Трактата о единобожии»: «Мы уже говорили о том, что религия есть водительство и разумность. Тот, кто верно последует ее установлениям, [непременно] достигнет обещанного Аллахом счастья. Человеческое общество уже успешно использовало этот эликсир и доказало его действенность, очевидную даже для слепцов и глухих. Оппонент же твердит о другом — а именно о том, что врач, исцеливший больного, забыл о собственном лекарстве и, вернувшись к себе домой, скорчился от страданий и боли; те, кто проходят мимо него и измываются над ищущим смерти или божественного гнева несчастным, сами пользовались и пользуются его снадобьем. Иначе говоря, мы рассказали о мусульманской религии; что касается мусульман, посрамивших свою веру, то о них, если того пожелает Аллах, мы поразмыслим в другой книге». Я хочу выразить глубокую признательность всем, кто содействовал публикации настоящего издания — прежде всего участникам исследовательской группы Центра исламских исследований СПбГУ, Московского исламского института и Издательского дома«Медина»: ответственному редактору издания и переводчику Фарису Османовичу Нофалу. Также выражаю свою искреннюю благодарность рецензентам Магомедбасиру Шамиловичу Гасанову, Светлане Алексеевне Кириллиной, Николаю Николаевичу Дьякову, редакторам арабских текстов Абдуле Арслановичу Камаеву и Абдулходи Абдусадиковичу Хомидову. Искренняя признательность Фонду поддержки исламской культуры, науки и образования за финансирование подготовки и издания книг серии «Возрождение и обновление».
Амира: Aydin Alizadeh РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЦЕЛОСТНОСТИ КОРАНА Продолжаю философию вокруг отношения к Корану. Каждый может наблюдать, что для традиционных мусульман представляет особое значение вера в целостность Корана. Ибо догмат о его богонадиктованности и возведению в статус прямой речи Аллаха, а также связи мира божественного с профаническим обязывает к этому. В самом деле, если усомниться в целостности Корана, то значит что-то из божественного до людей не дошло. А это вызывает вопросы о том, а как мог такое Бог допустить? Является ли религия окончательной? И так далее, вопросов уйма. Но что на самом деле? Любой хоть немного знакомый с исламской традицией знает, что в суннитской есть хадисы от сподвижников Пророка о том, что Коран неполный, что в нем не хватает тех или иных аятов или целых сур. С другой стороны в шиитской традиции есть хадисы о том, что текст окончательного Корана принесет в мир ожидаемый ими Мессия. Также сомнительными выглядят предания об отборе аятов Корана комиссией по его созданию. Тут прослеживается не божественная, а человеческая деятельность и опять же получается, что целых 30 лет до работы Комиссии окончательного Корана не было. Эти примеры говорят о том, что сама исламская традиция подвергает сомнению догмат о целостности Корана. Традиционный суннитские или другие ортодаксальные школы пытаются объяснить эти моменты, но любые такие попытки вызывают еще больше вопросов и поэтому они предпочитают этого не обсуждать, а только веровать без размышлений об этом. Но все же все эти сомнения можно преодолеть опять же? если отказаться от догмата богонадиктованности Корана. В этом случае Писание становится богодуховным с авторством Мухаммеда? который писал его по вдохновению от ангела. После его смерти мусульмане стали задаваться вопросом как сохранить его наследие? И тогда халиф Осман создал комиссию по отбору аятов, которые были в основном в устной традиции. Собирали по определенным введенным ими критериям и в результате мы имеет тот самый собранный и отредактированный по речениям Мухаммеда Коран сегодня. В этом случае вполне можно допустить, что какие-то аяты туда не попали по каким-то причинам, либо были оттуда изъяты. Ведь это же утверждает и сама мусульманская традиция, есть хадисы. Но все это уже неважно. Потому что независимо от того, полный или неполный Коран именно это издание обладает статусом священного Писания мусульман и в нем присутствует Божий дух, потому что с ним связаны ритуальные действия, молитвы и прочие действия. Мусульмане должны почитать именно этот экземпляр. А если какие-то аяты не вошли туда, то и на это воля Божья, значит и не должны были войти. Но среди хадисов есть и такие (гудси) в которых утверждается, что они от Бога. Значит их можно считать не вошедшими в Коран апокрифами. Таким образом можно ответить на все вопросы и отвергнуть сомнения оставляя саму суть и значение Корана на месте. Но тут проблема опять же в утверждении ортодоксов несотворенности, вечности и неизменности Корана как атрибута самого Бога. Но с этим преодолеть вопросы и противоречия невозможно. И кроме того, тут еще возникают дополнительные вопросы, которые много веков назад задавали суннитам мутазилиты. Вопрос состоял в том, что признавая Коран непосредственной речью Бога, которая снизошла в мир и стала книгой, по сути может получиться двубожие, ибо тогда Коран, как отдельная субстанция уже продолжает свое существование в мире и по сути становится еще одним божеством.
Амира: Шейх Ахмад Али Адани ПОСВЯЩЕНИЕ ШЕЙХУ АБДУЛЬКАДЫРУ АС-СУФИ, ОСНОВАТЕЛЮ ДВИЖЕНИЯ «МУРАБИТУН» В воскресенье, 1 августа 2021 г., скончался Шейх Абдулькадыр ас-Суфи аль-Мурабит, лидер тариката Даркавийя-Шазилийя-Кадирийя, основатель всемирного движения «Мурабитун», автор многочисленных публикаций по Исламу и политике. В сцене из «8½», знаменитого фильма Федерико Феллини, друга и соучастника его творческих авантюр, режиссер Гвидо Ансельми в исполнении Марчелло Мастроянни спрашивает фокусника Мориса, своего давнего друга: правда ли, что он может читать мысли людей? Морис подтверждает этот свой впечатляющий талант и желает открыто продемонстрировать его присутствующим. Ансельми переживает период глубокого экзистенциального и творческого кризиса, увязнув в безуспешных поисках вдохновения для нового фильма, над которым он работает вот уже некоторое время, и мудрый волшебник помогает ему найти это вдохновение, принимая и следуя истинному потаенному «я». – Подлинному «я» ребенка, эффектно представленному на финальной карусели, которую ведет сам Морис. В 1963 г. «Морис», т.е. исполнявший его роль Йан Даллас (но было ли это действительно его первоначальное имя или это был сценический псевдоним? Как в сцене сна у Феллини, реальность и фантазия часто смешиваются), принял Ислам в г. Фес из рук известного мыслителя-реформатора Аллала аль-Фаси и взял себе сильное исламское имя Абдулькадыр. За этим именем последовала целая серия специальных обозначений (алькаб): «ас-Суфи», «ад-Даркави» (в честь связи с Даркавийей, ветвью суфийского ордена Шазилийя, которая берет начало от Мулая аль-Араби ад-Даркави, великого марокканского суфия) и «аль-Мурабит». Последнее обозначение имеет куда более неоднозначное и многообразное смысловое содержание. Оно относится к историческим Альморавидам (аль-Мурабитун). Они, будучи берберами по происхождению и выходцами из западноафриканской пустыни, восстали, очищая пораженные упадком исламские общины (в особенности небольшие княжества, на которые распался Андалузский халифат), основали правившую Марокко и Пиренейским полуостровом династию, заложили г. Марракеш, остановили продвижение христиан в знаменитой битве при Заллаке под руководством Йусуфа ибн Ташфина, воссоединили аль-Андалус в политическом и военном отношении, отменили налоги. А также они дали миру таких светил династии, как Кадий Йяд, автор одной из важнейших книг для каждого мусульманина «Аш-Шифа’», пронизанной безграничной любовью к Пророку, да благословит его Аллах и приветствует. Помимо сказанного слово «мурабитун» относится в целом к любой пограничной группе. Иными словами, оно относится к тем мусульманам, которые объединялись в опорных пунктах (рубут, мн. ч. от рибат) для защиты всей общины в тех пограничных районах, откуда наиболее ожидаемо нападение врага. Мурабиты черпали силу и бодрость в строгой физической и духовной дисциплине. Фактически, как подход Шейха Абдулькадыра ас-Суфи к Исламу, так и подход его многочисленных разбросанных по всему миру учеников и учениц – прямых и косвенных, среди которых следует упомянуть Хамзу Юсуфа и Умара Фарука Абдуллаха – всегда характеризовался тем, что они стояли на линии разлома между двумя мирами и двумя измерениями: в промежуточном пространстве между Западом и Востоком, традицией и новаторством, строгим подражанием и иконоборчеством, законом и реалиями, политикой и духовностью. Начало Есть что-то анти-поэтическое в том, что многие сегодня оплакивают его уход из этого временного пристанища вскоре после того, как абсолютное ничтожество, называющее себя J-Ax, подвергло цензуре решение, вводящее требование о Green Pass на концертах великого рок-блюзового гитариста Эрика Клэптона. Клэптон, который упоминает Шейха Абдулькадыра ас-Суфи в своей автобиографии и который черпал вдохновение для одной из своих самых известных песен, «Layla», из призыва Йана Далласа познакомиться с эпосом «Лейли и Маджнун», был одним из главных героев того неповторяющегося сезона творческого брожения – среди других, помимо упомянутого Феллини, молодого Боба Дилана и, возможно, самих The Beatles – которые извлекли пользу из общения с обсуждаемым нами человеком. И очень важно, что в то время как J-Ax нашего времени олицетворяют полное подчинение преобладающему конформизму – а оный тоже может похвастаться впечатляющим количеством новобранцев среди мусульман, некоторые из которых являются видными деятелями – Шейх Абдулькадыр ас-Суфи всегда представлял элемент разлома (возможно, даже слишком), заставляя последователей выходить за свои пределы, соотносить себя с новыми идеями и перспективами, часто тесня их и заставляя опрокидывать устоявшиеся мнения и позиции. Однажды в Лондоне, когда мы сидели в пиццерии, наслаждаясь хорошей компанией и вкусной едой, один из его учеников, итало-калифорниец Хадж Абдуллах Луонго – специалист по поэтике и апологетике американского ученого Эзры Паунда – рассказал мне, что его шейх был полным анархистом, который перевернул жизнь своих учеников с ног на голову, разрушив ее и оставив после себя след из личных дилемм, мучений и сожалений – особенно в отношениях между отцами и сыновьями. Это иконоборческое отношение было частью его багажа – не только темпераментного, но и культурного – который сопровождал и формировал его в художественном климате (кабаре, театр, кино, литература; он обладал обширными, энциклопедическими знаниями), в котором он совершенствовал свой многогранный талант. Часть этого таланта затем проявилась в его глубоком исследовании исламских источников знания. Нет сомнений, что, хотя он никогда не признавался в этом, он должен был обладать необычайным знанием письменного арабского языка. Из Марокко, где, как уже говорилось, он пришел в Ислам, он с иконоборческой яростью ворвался в слишком жесткий мир суфизма на Западе. На этот путь его направил его учитель, святой (вали) Шейх Мухаммад ибн аль-Хабиб, чью обитель (завия) он посещал в г. Мекнес и который поощрял его распространять послание Ислама среди таких же западных людей, каковым был он сам. Детали передачи полномочий между мастером и учеником оспариваются, и нельзя отрицать, что споры и противоречия сразу же сопровождали его путь как духовного лидера в исламских кругах или что вокруг его фигуры и его вклада всегда витали тени шумихи. Мысль и интеллектуальное наследие В первый раз, когда я вернулся в Италию – а я гостил в Риме у брата – тот, будучи мусульманином, вежливым собратом и гугенотским интеллектуалом, упрекнул меня в близости к сообществу «Мурабитун». Только позже я узнал причины этого разногласия, усугубленного последующей публикацией капитального труда «Эзотерические отклонения в Исламе» («The Esoteric Deviations in Islam»), в котором явно угадывается «длинная рука» шейха за авторством (не вымышленным ли?) Умара Вадильо. Несколькими месяцами ранее в том же году – в год моего вступления в религию Ислама – я впервые лично познакомился с ним (а я с жадностью прочитал несколько его книг в первые четыре месяца своего обращения в мусульманство) на беседе для званых гостей в доме любезного индийского врача Кувадии в Фордсбурге, г. Йоханнесбург. Я только что вернулся после длительного собрания джамаата «Таблиг», проходившего за сотни миль от нас, которое сопровождалось долгими и нудными разговорами на урду о бородах, как мой друг Хамза сообщил мне об предстоящей вечерней встрече. Несмотря на усталость от долгого путешествия, я сказал: «Я еду», – и поменял свои планы. В то время Шейх Абдулькадыр ас-Суфи нездоровилось после болезненной операции на спине, усталость была хорошо заметна по его лицу и в движениях. Буквально накануне вышла одна из его ключевых книг «The Root of Islamic Education» («Корни исламского образования»), которая – несмотря на некоторые идеологические излишества в отношении «маликитского прото-мазхаба» (архи-салафитский ответ на засилье салафитской пропаганды?) – предложила мне и многим другим беспрецедентное понимание и новые горизонты исламского знания и практики. Она продолжает делать это по сей день. В этой книге-транскрипте серии лекций Шейх Абдулькадыр ас-Суфи разразился язвительной критикой как в адрес реформизма Мухаммада Абдо, так и хомейнистской революции, которая еще была свежа в памяти многих, а в последнем ряду стояли яростные представители Muslim Youth Movement (все реформистские группы, кажется, перекликаются друг с другом по названию, через континенты) с батареей словесных пушек, направленных на него, цитируя вышеприведенный текст страница за страницей. В тот раз нам не удалось быть представленными друг другу лично, но впоследствии у меня было много поводов провести с ним время, не раз разделить с ним трапезу за обсуждением исламских и приватных тем. Принятие четких позиций, заставляющих читателей и слушателей либо любить его, либо ненавидеть до глубины души, всегда было его отличительной чертой, соответствующей его происхождению как художника-провокатора (подобно Баттиато на его раннем этапе). Однако, несомненно, для преданных или нейтрально уравновешенных читателей философское и духовное наследие Шейха Абдулькадыра ас-Суфи исполнено редких жемчужин мысли, проблесков несравненного гения. Это качество проходит через все его литературное творчество, начиная с дебютной книги, аллегорической автобиографии «The Book of Strangers», в которой повествуется история скандинавского книготорговца, бесследно растворившегося в воздухе, и заканчивая такими названиями, как «Jihad. A Groundplan» («Джихад. Основа основ»), «Kufr» («Неверие»), «The Hundred Steps» («Сто шагов»), «Letter to an African Muslim» «Письмо к африканскому мусульманину»), «The Sign of the Sword» («Со знаком меча»), «The New Wagnerian» («Новый вагнерианец»), «Sultaniyya» («Султания»), «The Time of the Bedouin» («Время бедуина»), включая его последний труд «The Shield of Achilleus» («Щит Ахиллеса»), датированный 2019 г.: • Понимание того, что в этой эпохе командная рубка врагов Бога является экономико-финансовой, а не политической или военной. • Изысканный анализ ростовщичества и его расползающейся гегемонии в мире. • Переоценка центральной роли золота и серебра в Исламе. • Осознание – задолго до событий 1980-х годов – того, что западный капитализм и восточный коммунизм являлись двумя выражениями одной и той же патологии, двумя сторонами одной медали, которые неизбежно должны были слиться воедино. • Тонкое постижение куфра как интегральной реальности, которая принимает лишь вторичные разнообразные формы. • Критика государства (как национального, так и транснационального супер-государства) как легитимного политического субъекта, тем более с исламской точки зрения (полное неприятие концепции т.н. «исламского государства»). Осуждение якобинства и поддержка личного авторитета в Исламе (последняя тема исследуется не всегда свободным от противоречий образом). • Определение реформаторского движения как внедрения масонских идеологий в Ислам. • Полное понимание – на десятилетия раньше других мыслителей – того факта, что после распространения кровавого экстремизма, которым ловко манипулировали, обескровленный исламский мир отступит в беззубую толерантность, на долгие годы склоняясь к позициям гуманизма (достаточно посмотреть на быструю смену кожи Саудовским королевством при Мухаммаде ибн Салмане). • Критика хирургического отделения фикха от суфизма, внешнего и внутреннего. Призыв к своим ученикам создавать сообщества, сплоченные вокруг политического лидера (даже несмотря на то, что в этом случае он де-факто часто саботировал свои собственные теоретические разработки). • Акцент на неразрывности пары молитвы (салят) и закят. Призыв к оружию для восстановления теории и практики последнего запылившегося столпа Ислама. Он вновь обратил внимание на вопросы экономической справедливости, по-настоящему свободной торговли и взаимозависимости между мечетью, открытым всем и каждому рынком и общественной клиникой вне логики медицинской и фармацевтической промышленности (его спонсорство альтернативных форм медицины также интересно, и не случайно его движение привлекло значительное число их практиков). • Тема фондов (авкаф) в истории и современности Ислама получила большое внимание от него и его движения. • Возрождение знаний и практического применения правовых решений по аспектам социальной практики Ислама (му’амалят), в значительной степени покрытых паутиной забвения к моменту его появления на исторической авансцене в 1960-х. • Восстановление славной юридической и поведенческой традиции жителей Медины (‘амаль ахль аль-Мадина) и ее хранителя Имама Малика, которая была отброшена в своих географических центрах под давлением ваххабитской пропаганды. Вскоре это стало реальностью не только в трудах шейха, но и в публикации на английском языке таких маликитских шедевров, как «Муватта», вышеупомянутая «Аш-Шифа’» и многие другие. (Именно Шейх Абдулькадыр ас-Суфи способствовал моему обучению в Тунисе у Шейха Мухаммада аш-Шазили ан-Найфара, известного маликитского ученого). • Распространение стимулов для расширения культурных горизонтов и освоения новых областей, доселе неизвестных большинству его последователей: классическая музыка, немецкая философия, османская культура и т.д. Следование за развитием западной мысли от классической античности до хайдеггерианской близости к прыжку в Таухид и опровержение мнимой чуждости Ислама цивилизации Запада. Все это сделало «Мурабитун» одним из немногих движений, которые представляют Ислам, укорененный в чувствах Запада и совместимый с его высшими проявлениями без какого-либо порицаемого отката от собственной идентичности или специфического духа. • Переоценка роли женщин как неотъемлемого элемента коллективной деятельности, маргинализированных и зачастую стигматизированных исламских практик, таких как многоженство (к которому, однако, его последователи не всегда корректно относятся) при одновременном пренебрежении некоторыми внешними факторами, такими как никаб. «Моногамия есть мизогиния», – одно из типичных звонких высказываний шейха. Все это шло вместе с язвительной критикой атомарной семьи и буржуазности. • Публикация под его руководством или по его просьбе авторских жемчужин фикха и суфизма исламского Запада: не только таких известных ученых, как Ибн Аджиба, Ахмад аль-Алави или Усман дан Фодио, но и фигур, поспешно признанных малозначимыми (к примеру, Али аль-Джамаль, чья книга без названия, опубликованная как «Смысл человека» («The Meaning of Man»), вскоре приобрела статус культового текста; впоследствии одно только ее заглавие адепты упоминали с придыханием). • И я даже не собираюсь упоминать здесь – пусть и в самых общих чертах – многие работы, оригинальные и переводные, которыми его ученики обогатили исламскую библиотеку, культуру мусульман и всего человечества, на разных языках и во множестве стран (как в случае с Абдуссамадом Кларком, Али Лараки и Аишей Бьюли в англоязычном мире). Все эти труды не увидели бы свет без учения и влияния шейха. • Импульс к формированию однородных сообществ (даже если они иногда, как это часто бывает в таких случаях, впадают в изолированную самореферентность), которые, особенно на юге Испании, пустили прочные корни и приносят пышные плоды. Подводя итог... Можно было бы еще многое сказать, но я остановлюсь на этом. За несколько месяцев нас покинули два человека, сыгравшие важную роль в моем подходе к Дину и в моем исламском образовании, а в последнем случае оставившие на мне неизгладимый отпечаток: сначала Баттиато, и теперь Шейх Абдулькадыр ас-Суфи. Они оставили нас – вдали от блеска андеграундной культуры, которая прославила их старт, – в эпоху стремительной инволюции, где облака обмана и дезориентации становятся все гуще и зловещее. И где пигмеи претендуют на то, чтобы давать моральные уроки гигантам, присваивая себе роль эталонов под диссонирующие аплодисменты глупцов. Но теперь это наше дело и наша забота – тех, кто остался жить.
ВанХеда: Edvard Shevchenko 💡 Научно-технический прогресс в мусульманском мире находится на уровне пятнадцатого века - статистические данные Мусульмане составляют около 23% населения мира, их насчитывается около 1,7 млрд. человек. Мусульмане представили миру всего двух нобелевских лауреатов в области физики, химии и медицины. Оба мусульманина получили Нобелевскую премию после переезда на Запад. Единственным мусульманином-лауреатом Нобелевской премии, который жив по сей день, является ученый египетского происхождения Ахмед Хассан Зевайл, который работает в Калифорнийском технологическом институте, штат Калифорния. 57 стран входят в Организацию Исламской Конференции (ОИК). Они тратят 0,81% своего ВВП на исследования и научные разработки, около трети международного уровня. В мире только одно еврейское государство Израиль тратит 4,4% своего ВВП на научную сферу. США выделяет 2,9% своего ВВП. Судя по размеру американской экономики, это огромная сумма. В 20-летний период между 1980 и 2000 гг. Египту, Саудовской Аравии, Иордании, Кувейту, ОАЭ и Сирии удалось зарегистрировать всего лишь 367 патентов, в то время как Израиль зарегистрировал 7652 патентов, а крошечная Южная Корея – 16328 патентов. Число ученых и инженеров, работающих в области исследований и разработок, в арабских странах составляет не более 371 на миллион жителей, в то время как глобальное соотношение составляет 979 на миллион. Арабы составляют 5% мирового населения, но выпускают только 1,1% книг в мире, большинство из которых является религиозной литературой. В 2005 году Гарвардский университет произвел больше научных трудов, чем 17 арабоязычных стран вместе взятых. Сорок шесть мусульманских стран сделали вклад в научную литературу мира всего лишь на 1,17%. В то время как 0,89% мировой литературы представлены Израилем, 1,66% Индией и 1,48% Испанией. Научные достижения мусульманского общества не могут считаться сколько-нибудь значительными. Из общего количества 2600000 статей, публикуются ежегодно по научным исследованиям, на мусульманские страны приходится менее 2500 публикаций, то есть около 1%. На каждый миллион жителей количество научных работников в США - 4000, в Японии - 5000, а во всем мусульманском мире - 230 человек. Участников научных исследований в западном мире - 1000/млн., а в мусульманском мире - 50/млн. Общее количество университетов в США - 5758, в Индии - 8407, тогда как в мусульманском мире всего 500 (на все 57 мусульманских стран). Ни один из мусульманских университетов не вошел в число лучших университетов мирового уровня.
Амира: Aydin Alizade Давайте отойдем от догматики и будем говорить разумными категориями. Ведь человеку дан разум. Разве не абсурдно полагать, что Создатель бесконечной вселенной нуждается в том, чтобы люди воевали и умирали за него? Недостойно это Создателя. Если в древности идолы требовали крови, то Создатель это ведь другое. Зачем ему войны, зачем кровь? Зачем Создателю призывать к убийству своих же собственных созданий? Как может Создатель желать убийства тех, кого он сам же создал? Это достойно идола. Вы просто об этом подумайте. Если Аллаху человеческие жертвоприношения не нужны, то как он может поощрять войны? Если бы это был античный бог войны Марс, то понятно. Но тут речь о Создателе всей вселенной. Cсылки на Коран в этих моментах тоже лишены логики. В Коране отражена борьба ранних мусульман с язычниками, иными словами это была борьба за обновление Аравии, за приведение ее в соответствие с реалиями остального региона. Это была реформация. Там мотивы о том, что воевать за Аллаха подразумевается за новую Аравию, за уничтожение примитивного мировоззрения во имя нового будущего арабов. То есть это все надо не Аллаху, а людям, арабам. То есть тут надо вникать в контекст.
Амира: Ігор Демур Почему намаз лучше, чем сон? - потому что сон - это ответ на призыв тела, а намаз - это ответ на призыв Аллаха; - потому что сон - это маленькая смерть, а намаз - это жизнь: просыпаясь и вставая на него ты оживаешь; - потому что сон - отдых для тела, а намаз - отдых для души; - потому что сон объединяет и верующих и неверующих, а намаз делают только верующий. Как же прекрасно время утреннего намаза: совершение обязательного утреннего намаза вводит тебя под защиту Аллаха; утренний дополнительный намаз лучше, чем весь этот мир и то, что в нем; при чтении Корана во время утренней молитвы присутствуют ангелы: "Воистину, на рассвете Коран читают при свидетелях (ангелах)". О брат и сестра, запомни, что тот, кто живёт на чем-то, он умрет на этом, и кто умер на чем-то, тот будет воскрешен с этим. Будь из числа молящихся и не пропускай утренний намаз. Поистине, намаз лучше, чем сон.
Амира: Ибн аль-Джаузи сказал: «Я увидел, что многие учёные занимаются изучением внешней формы знания, не вникая в его суть и заложенный в нём смысл. Чтец Курана занят освоением различных версий-разновидностей чтения, всецело отдавшись изучению редких и исключительных моментов. Он считает, что смысл заключён в самом чтении, и не замечает величия Говорящего, не видит ни предупреждения, ни обещания, содержащихся в Куране. Быть может, он решил, что заучивание Курана защитит его, и ты видишь, как легко он относится к своим грехам. Но если бы он поразмыслил, то понял бы, что доводы Аллаха против него будут сильнее, чем против человека, не читавшего Куран. Знаток хадисов изучает методы, заучивает иснады (цепи передатчиков хадисов), но не вникает в смысл передаваемых слов. Он считает, что сохранил для людей хадисы, и надеется тем самым на спасение. Но, быть может, он легко относится к своим грехам, думая, что его заслуги перед религией защитят его. Факих (знаток мусульманского права), благодаря знанию различных религиозных вопросов по тому или иному мазхабу, снискал уважение и заслужил прощение грехов, вынося решения по религиозно-юридическим вопросам, интересующим людей. И, быть может, он начинает совершать грехи, думая, что его заслуги защитят его. Быть может, он не выучил Корана и не знает хадисов, которые мягко, а иногда и сурово предостерегают от совершения непристойных поступков. Если же при этом он ещё и стремится к власти и любит побеждать в спорах, это лишь добавит в его сердце еще больше черствости. Таково большинство людей. Заниматься постижением форм знания – для них ремесло, которое придаёт им гордыни и глупости. Такие люди не смогли понять смысла знания, ведь знание – это не словесная форма, а лишь постижение его сути, что приводит к богобоязненности и страху перед Аллахом, и человек, благодаря знанию, видит оказанную Аллахом милость…». 📚 Сайд аль-хатир, стр. 544
ВанХеда: Передают со слов Саубана о том, что Посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Близко то время, когда народы будут созываться против вас подобно тому, как едоки созываются на трапезу!» Его спросили: “Это произойдет из-за того, что нас тогда будет мало?” Пророк (мир ему и благословение Аллаха) ответил: «Напротив, в тот день вас будет много, но вы будете подобны мути, рассеянной в потоке. И Аллах сделает так, что страх перед вами покинет сердца ваших врагов, а в ваши сердца Аллах поселит вахн». Его спросили: «О Посланник Аллаха, что такое «вахн?». Он ответил: «Любовь к миру этому и ненависть к смерти». (Этот хадис передали имам Ахмад, Абу Дауд, Абу Ну’айм в «Хильятуль-аулияъ» , ар-Руяни в «Муснаде» , Ибн ‘Асакир в «Тариху Димашкъ». Шейх аль-Албани, шейх Ибн Баз и Шу’айб аль-Арнаут подтвердили достоверность хадиса.)
полная версия страницы